У тебя есть я!

Аркаша очень обижен был на маму. А всё потому, что она его не послушала. Просил ведь он: «Не нужна мне эта сестра!» Нет. Вот уже целый месяц в доме без умолку орёт маленькая вредная Арина.

Папе хорошо. Взял и уехал в командировку. А Аркадий должен слушать бесконечный рёв.

У них в доме однажды сработала сирена пожарной сигнализации. Так вот, по сравнению с Аркашиной сестрой, это вообще ерунда была.

А ещё мальчик ревновал. Ревновал так, что даже плакать хотелось. Раньше он даже немного обижался, что мама опекает его, как маленького, а сейчас ему казалось, что он совсем не нужен стал родителям. Все разговоры только про Арину. Как покушала, как поспала, когда к врачу. Даже туалетные дела её обсуждают. Противно.

Ещё до рождения сестры папа его готовил, вёл разные беседы, рассказывал о роли младшего и старшего ребёнка в семье. Аркаша уже тогда понимал, что ничего хорошего его не ждёт. Но что будет настолько тяжело, не ожидал.

Он даже учиться стал хуже. Думал, забегают, запаникуют. Но мама только обняла его и сказала:

— Знаю, сынок, тебе тоже нелегко сейчас. Потерпи, скоро наладится всё.

А учительница их, Елена Леонидовна, погладила Аркашу по голове.

— Эх, Аркаша, счастливый ты человек!

— Вот уж счастье! — Недовольно буркнул Аркадий.

— Конечно счастье! — Улыбнулась учительница. — Быть старшим братом! В твоей жизни, Аркаша, появился человек, который будет любить тебя сильнее всех на свете.

— А вы откуда знаете?

— Знаю, я сама младшая сестра. И очень сильно люблю своего брата.

— А он вас?

— И он. Хотя рассказывал, что в детстве терпеть меня не мог, особенно, когда я плакала.

— Как я его понимаю! — Вздохнул мальчик.

Елена Леонидовна засмеялась и растрепала Аркашке волосы.

* * * * *

Ну, вот! Опять орёт! И мама не подходит почему-то.

— Мама! — Крикнул Аркаша. — Мам!

Мама не откликнулась. Мальчик открыл дверь в комнату и увидел, как она тяжело поднимается с постели.

— Мама, ты что? — Испугался он.

— Прости, сынок. Что-то встать совсем сил нет. Кажется, заболела.

Аркадий встревожился. Точно, заболела. Лицо красное, и голос осип.

— Папа, что делать? — Чуть ли не со слезами взывал он в телефонную трубку. — Мама заболела!

— Аркаш, — голос отца звучал тревожно и умоляюще — я выехать смогу только завтра к полудню. Ты помоги там маме, сынок. Если совсем плохо будет, вызывайте «скорую».

Завтра. Завтра. А сегодня, что делать? Мальчик схватил аптечку. Сколько же таблеток здесь! Сам он в жизни не разберётся!

— Мама, вот посмотри, здесь ведь что-нибудь есть?

Мама дрожащими руками растворяла молочную смесь.

— Кормить мне её нельзя сейчас. — Объяснила она Аркадию.

Часть смеси просыпалась мимо бутылочки.

— Давай я. — Бросился он к маме. — А ты пока таблетки поищи.

Мама рассеянно перебирала упаковки с лекарствами. Аркаша налил в бутылочку воды из чайника, принялся разбалтывать смесь. Видел, как это делают родители.

— Аркаша, водички дай, пожалуйста.

Он бросил смесь и налил воды в стакан. Мама проглотила несколько таблеток. Мальчик облегчённо вздохнул. Должно помочь. По крайней мере, ему самому всегда помогало лекарство, которое давала мама.

Аринка принялась орать с новой силой. Мама, надев добытую из недр аптечки медицинскую маску, подошла к детской кроватке. Видно было, что каждое движение даётся ей с трудом. Маска затрудняла и без того тяжёлое дыхание. Сердце мальчика сжалось от тревоги и жалости.

— Мама, ты полежи. — Предложил он. — Я сам её покормлю.

— Сможешь, сынок? Ей головку приподнять надо.

— Справлюсь. Не маленький.

Аркашке было страшно. До этого он никогда не держал сестру на руках. Папа предлагал, но мальчик всё время отказывался.

— Чего орёшь? — Грубовато обратился он к покрасневшей от крика Арише.

Малышка заливалась плачем, не обращая никакого внимания на подошедшего брата. Он неловко вытащил её из кроватки, больше всего на свете боясь уронить этот маленький орущий свёрток.

— Ешь давай.

Соска неловко ткнулась куда-то в щёку, и белые брызги полетели в разные стороны. Аркаша вздрогнул. Потом опомнился, вытер капли смеси какой-то лежащей рядом пелёнкой и прицелился поточнее, прямо в маленький беззубый рот. Аринка наконец почувствовала вкус молока и громко зачмокала, засосала.

Она ела жадно,словно боялась, что сейчас у неё отберут это тёплое вкусно пахнущее месиво. Аркаша боялся пошевелиться. А у Аринки из уголка глаза вдруг выкатилась такая большая слезинка, что мальчику стало не по себе.

Когда орала, жалко не было. Тогда ему жалко было только себя. А сейчас… Он вдруг подумал, что если ему, такому большому, (только сейчас понял, что взрослый уже), если ему страшно, то как ей? Хотя, может, она не понимает ничего. Но ведь плачет, а значит, плохо. Не будет же человек просто так орать, даже маленький и глупый.

И слезища эта. Даже не слеза. Вон, какая огромная. Просто так что ли…

Аринка уже не плакала. Он держал девочку на руках, боясь пошевелиться. Вдруг вспомнил, что мама всегда после кормления поднимает её вертикально. Аркаша не знал, зачем это нужно. Но раз мама делает.

Он приподнял сестру. Малышка выпустила из ротика воздух и вдруг следом потекла оттуда обратно белая смесь.

У Аркадия руки затряслись. Что он сделал с ней?

— Мама!

Но мама лежала, закрыв глаза. Мальчик перепугался ещё больше. Положил Арину обратно в кровать. Она немедленно заорала снова.

Аркашка бросился к маме. Положил руку на лоб, как она, бывало, делала это. Не очень горячий. И лицо уже не такое красное. Мама просто спит.

Так. Теперь звонить папе.

— Пап, я не знаю как быть. Я такое сделал…

Отец выслушал его.

— Ты молодец, сын. Так и должно быть. Малыши срыгивают. От этого никуда не денешься.

— И я так делал? — Немного успокоившись, поинтересовался Аркашка.

— А как же.

— Фу.

— Аркаш, скажи лучше, как мама?

— Таблетку выпила. Спит.

— А Аришка чего так кричит?

— Не знаю. Я покормил.

— Аркаш, там это. Памперс поменять надо. Дети плачут и когда мокрые.

— Зачем тогда памперс?

— Ну, ты интересный, сын. Он же тоже переполняется. Знаешь, где пачка лежит? Ты вот что, Аркаш, потерпи. Мне удалось билеты поменять. Вам с мамой только ночь продержаться останется.

— Продержимся. — Вздохнул мальчик. — Где, говоришь, эта пачка?

Когда он расстегнул подгузник, в нос ударил такой отвратительный запах, что Аркадия немедленно затошнило. Мокрый, сказал папа? Этот был не только мокрый. Дело обстояло гораздо хуже. Он торопливо залепил всё, как было. Ничего, потерпит до утра. Но малышка закричала ещё сильнее.

Надо что-то придумать. Аркаша заметался по комнате. Вспомнил, что в ящике с инструментами у папы, кажется, был респиратор. Он перерыл всё, что можно, но не нашёл.

Превозмогая тошноту, стараясь не дышать, он снял испачканный подгузник, торопливо выбросил его в мусорное ведро и принялся вытирать детскими салфетками Арину. Справившись кое-как с этим нелегким делом, даже загордился немного.

* * * * *

Сестра, наконец, уснула. Аркашка сидел в оцепенении, бессильно опустив руки. Ему казалось, что он только что сражался с кем-то, и победил. С кем? Он не знал. Может быть, с самим собой.

— Мама, ты как?

— Спасибо, родной. Лучше немного. А ты?

То, что мама спросила в первую очередь не про Арину, а про него самого, наполнило душу горячей радостью. Мама любит его! Как раньше! Как всегда.

— Я хорошо. Я Арину покормил. И памперс поменял.

— Сам? Что бы я без тебя делала, Аркашка. Как же я счастлива, что у меня такой сын.

— Мама, давай я бутерброд тебе сделаю и чай с лимоном. Или разогрею что-нибудь.

— Не хочется, малыш. Если только чай. Ты сам поешь, пожалуйста.

Он сделал чай с лимоном. Принёс в комнату бутерброды. Сидел на полу рядом с маминой кроватью, жевал и чувствовал себя сейчас самым счастливым человеком на свете.

И когда из соседней комнаты раздался плач, жестом остановил попытавшуюся подняться маму.

— Лежи, я справлюсь. Папа звонил, сказал, утром приедет. А сейчас, не волнуйся, всё хорошо будет. У тебя же есть я!

— И у тебя тоже. — Добавил он, наклоняясь над детской кроваткой. — Ну, чего кричишь опять? Голодная?

Источник: www.nu-i-nu.com

Наш телеграм Канал Панда Одобряет
Мы в Телеграм

Оцените пост
Панда Улыбается