— Лен, тебя что, совсем не пугает, что он разведён?
— Ларис, ну а чего пугаться? У нас в стране каждый второй мужчина разведён, да ещё не по одному разу. Не знаю, мне Глеб нравится. Красивый, не зануда, не нищеброд. Дом свой.
— Чего же от него, такого хорошего, жена ушла? От хороших мужиков, Лена, не уходят. Это моё мнение.
— Ой, Лар, хватит пугать. Жёны тоже бывают разные. Может свербило у неё в каком месте. Глеб ничего не рассказывает, но я сама его бывшую в соцсетях нашла. Она там на фотографиях то с одним мужиком, то с другим. Хоть бы сына постеснялась.
— Так у него ещё и сын есть?
— Есть. — Вздохнула Лена. — Одиннадцать лет. Гоша. Георгий.
— Ты, Ленка, совсем ку-ку. Мало того, что это алименты минусом из семейного бюджета, так ещё и носиться постоянно будет с пацаном. А тебе о своих детях думать надо.
— Я и подумала.
— Что? Уже? Да когда ты успела только?!
— Глеб — мужчина видный. — Задумчиво сказала Лена. — Можно сказать, породистый. Вот я и решила: рожу для себя. Часики-то они тикают. Хоть генетика нормальная у ребёнка будет. А он, как узнал, так обрадовался, что сразу мне предложение сделал. Ему бывшая с сыном даже видеться не разрешает, а Глеб детей, знаешь, как любит.
— Ну, ну. Теперь конечно. Раз любит, то чего ребёнка без отца оставлять. Ты кого хочешь, подруга, дочь или сына?
— Сына. И он у меня родится. Я чувствую. Тёма, Артёмка.
* * * * *
Артём родился в середине февраля. Большеглазый, задумчивый, с забавными колечками сперва тёмных, а к году посветлевших волос.
— Ой, какой хорошенький! — восхитилась Лариса, впервые увидев малыша. — Настоящий Тёмка. Чур, я — крёстная.
— Хорошо! — Легко согласилась Лена. — Договорились!
Глеб в младшем сыне души не чаял. Всё свободное время возился с мальчиком. Лишь иногда Лена замечала, как муж замирал с Тёмой на руках, думая о чём-то своём.
— Ты что загрустил, любимый? — Спросила она однажды.
— Да вот думаю, что я совсем не помню Гошу, таким, как Артёмка. Очень тяжело работал тогда. Домой только ночевать и приходил. Представляешь, как много я упустил?
— Ну, вот и наверстаешь с Артёмом. — Улыбнулась Лена.
Муж согласно кивнул, но всё равно оставался грустным.
— Ты не звонил? — Поинтересовалась Лена.
— Звонил. — Расстроенно отозвался Глеб. — Только она и поговорить мне с ним не разрешает. Пришлось даже судом пригрозить.
Вот только судов им сейчас ещё не хватало.
— А она что?
— Что она? Сказала: подавай! И трубку бросила. Лен, я Гошку уже больше года не видел. Я даже поехать к нему толком не знаю, куда. Она всё время переезжает с места на место.
Лена предусмотрительно промолчала. Хотела сказать, что в таком случае суд, наверное, будет на его стороне, но одёрнула сама себя. Ей-то это зачем? Лучше пусть Глеб Артёмке уделяет побольше внимания.
* * * * *
Как же Гошке надоели бесконечные переезды! Он уже три школы сменил за это время. Сначала мама решила, что им лучше будет жить с бабушкой. Но через полгода выяснилось, что с бабушкой она жить не сможет.
«Не уживаются две хозяйки в одном доме, понимаешь». — Объяснила Ольга сыну. Гоша понимал. Бабушка каждый вечер ругалась, что мама никак не возьмётся за ум, не остепенится.
— Мама, мне судьбу свою устраивать нужно! — Отбивалась от нападок Ольга.
— Устраивать. Ишь ты! — Не успокаивалась бабушка. — Чем она тебя с Глебом не устраивала, судьба твоя?
— Душный он, мам! Понимаешь?
— Не понимаю. Помещение душным может быть! А человек, как это?
— А вот так, что дышать мне свободно не давал, вечно нравоучения, вечно замечания.
— Если человек требует, чтобы жена по гулянкам не шлялась, а за ребёнком следила, да дом вела, разве же он душный? Нормальный он, самый что ни на есть. Плохо я тебя воспитала, Ольга, ох, плохо. Грош мне цена, как матери!
— Ты с ним не жила!
— Я с отцом твоим жила! Который пил и нервы мне на кулак мотал. Вот где не скучно или, как ты говоришь по-модному, не душно! Веселье через край. Знаешь, каких мне трудов стоило веселье такое от тебя скрывать, да чтоб отец дурь свою при дочери не показывал? Не в меня ты, Ольга. В него, непутёвого.
— К Василисе жить поедем. В деревню. — Решила мама.
Василиса — старинная её подруга вышла замуж за фермера и из города уехала. Всё хвалилась, как хорошо, мол, на природе. Раздолье!
— Мама, — робко заикнулся Гоша — а, может, лучше в своей квартире жить будем?
После развода Глеб оставил жене и сыну просторную квартиру, которую оформил на Гошу. А сам переехал в дом, используемый раньше семьёй, как загородный. Первые несколько лет после развода, он пытался видеться с сыном, который не слишком тянулся к отцу, а больше жался к маме, сторонясь всегда серьёзного и сдержанного Глеба.
Потом у Ольги пролетели один за другим несколько стремительных романов, окончившихся таким огромным разочарованием, что женщина решила кардинально сменить обстановку.
Продать квартиру Ольга не могла, а вот сдать её умудрилась быстро и очень выгодно каким-то своим знакомым. Глеб вскипел от ярости, узнав об этом. Но было поздно, бывшая жена уже уехала из города. Он понимал всю незаконность сделки, но предпринимать что-либо не торопился.
— Не хочу я в органы обращаться, понимаешь. — Объяснял Лене Глеб. — Гоша мне не простит потом этого. Не хочу в глазах сына выглядеть человеком, который причиняет вред ему и его матери.
— Я с мамой буду жить. — Испуганно сказал отцу Гоша, когда Глеб в их последнюю встречу спросил, где сыну будет лучше. — Она пропадёт без меня.
— Я сам виноват.- Каялся Глеб. — Столько работал, что Гошка практически без меня вырос. Говорить ему плохого о матери я не стану, насильно тоже к себе не потащу. А Ольга всё делает для того, чтобы мы не могли нормально общаться.
Мужчина попытался поговорить с бывшей женой. Но мирно начавшийся разговор перешёл в крупную ссору.
— А будешь орать, вообще сына не увидишь. — Ольга ощущала собственную правоту. В конце концов, это Глеб её бросил. Она уходить не собиралась. Подумаешь, уехала на неделю к Василисе, никому ничего не сказав. Он видишь ли, морги обзванивал. А кто его просил?
Теперь она уезжала с полным правом свободного человека, и сына увозила с собой.
* * * * *
В деревенской школе оказалось не лучше, чем в городской, рядом с бабушкиным домом, где у мальчика не сложились отношения с одноклассниками. Здесь он тоже был новичком, а ещё «городским». Не слишком общительный от природы (в отца), Гоша тяжело сходился со сверстниками.
Он всегда с восхищением смотрел на маму, весёлую и лёгкую на подъём, умевшую поддержать любую компанию. Даже то, что она выкладывала на своей страничке фотографии с другими мужчинами, прощал.
— Это мои друзья, Гош. — Уверяла она. — В этом ничего такого нет.
«Наверное». — Думал мальчик. — «В самом деле, что здесь такого».
У него самого друзей не было. Он мечтал о них, но почему-то эта мечта у Гошки никак не сбывалась.
Правда, проучившись несколько месяцев в деревенской школе, мальчик начал заглядываться на одну из одноклассниц, которая, как ему казалось, общается с ним гораздо дружелюбнее, чем остальные ребята, но тут мама поссорилась с Василисой.
Гоша, конечно, не знал, что тётя Василиса в один из вечеров застала лучшую подругу, обнимающейся с собственным мужем, а потому был очень расстроен очередным предстоящим переездом.
— Ну, и куда мы теперь? — Спросил он хмуро.
— Домой вернёмся. — Беспечно ответила Ольга. — Сейчас напишу жильцам, пусть ищут себе новое жильё.
Тому, что они вернутся в свою квартиру, мальчик был рад. Только очередной перевод в прежнюю школу грозил новыми неприятностями. Из-за многочисленных переездов и разницы в программах он совсем запустил учёбу. Счастье ещё, что маму его успеваемость заботила не сильно.
— Мой принцип: не ругать ребёнка за плохие оценки! — Делилась она с окружающими. В конце концов, учёба — в жизни не главное.
На вопрос, а что же главное в жизни, Ольга и сама вряд ли могла бы ответить или, пожалуй, сказала бы, что это внутренняя гармония и согласие человека с самим собой.
В жизни Гоши такой гармонии однако не возникало. Запущенная учёба и неучастие обоих родителей в его жизни ставили мальчика на ступеньку, которая всегда была ниже, чем те, на которых размещались его товарищи. Это делало Гошку объектом насмешек и пренебрежительного отношения со стороны остальных детей. Но он не жаловался. Закрывшись словно черепашонок панцирем деланного равнодушия, мальчик жил незаметно, самостоятельно преодолевая собственные трудности.
* * * * *
Однажды, вернувшись из школы, Гоша застал маму в компании очередного «друга». Дядя Егор оказался большим, шумным и очень весёлым.
— Ты не представляешь, Оленька, как там красиво! — Рассказывал он о каких-то неведомых местах. — Какая природа! А закаты! Это же песня, Оля!
Мама слушала зачарованно.
— Горик! — Восклицала она. — Получается, ты где только не был? Жутко интересно! Да, Гош?
Гоша пожимал плечами. Наверное. Наверное интересно ездить, смотреть всё вокруг, встречать рассветы и провожать закаты, если никто назавтра не требует от тебя выученного наизусть длиннющего стихотворения и решения абсолютно непонятных математических уравнений.
Дядя Егор прожил у них два месяца, а потом мама сказала.
— Знаешь, Гош, а поживи немного у папы…
— В смысле? — Гошка поперхнулся чаем и удивлённо поднял глаза на мать.
— Понимаешь, дядя Егор зовёт меня с собой. У него отпуск заканчивается. Он предложил, чтобы я… Чтобы настоящую семью создать.
— Без меня? — Гоша опустил глаза.
— Ну, почему без тебя, глупый. С тобой, конечно. Я только сначала сама съезжу с ним, всё посмотрю там. А потом заберу тебя.
— Я тоже могу поехать. — Упрямо возразил Гошка. — Ну, ещё раз школу сменю. Подумаешь. Всё равно здесь ничего не получается.
— Гош, это так далеко, что там даже школы нет. Там люди вахтовым методом приезжают работать. Зато, Егор, рассказывает, очень красиво! И люди хорошие, весёлые. Не то что здесь.
Гошка не был весёлым. Скорее, он был «душным», таким же, как его отец. А потому продолжал уточнять.
— Но ты же не хотела, чтобы я с папой…
— Передумала. — Легко покаялась Ольга. — Я, Гошка, была не права, когда не разрешала тебе общаться с отцом. Он всё же любит тебя.
— Ты говорила, не любит. Что он вообще, кроме себя, никого не любит
— Ну, это я от обиды. И потом: я — это не ты. К тебе он относится совершенно иначе. Ну, Гошенька, не дуйся.
Не привыкший никому показывать свои чувства, Гоша уткнулся лицом в подушку, как делал всегда, когда хотел спрятаться от всего мира. Вспомнил, как папа звал его жить с ним. А Гоша тогда отказался. Его пугала серьезность и строгость отца. Мальчику казалось, что этот человек не любит его. Он вспоминал, как отец ссорился с мамой, отчитывал её за что-то. Наверное и его, Гошку, будет так же пилить. С мамой было легче, даже несмотря на их неустроенную и бестолковую жизнь.
Он долго не мог уснуть. Ещё бы. Его судьба менялась так, как он и представить себе не мог.
***
— Лена! — Лицо Глеба выражало радость, изумление и озадаченность одновременно. — Она отдаёт мне Гошку!
— Как отдаёт? — Не поняла Лена. — Что он, котёнок что ли?
— Вот так. Отдаёт. Ольга уезжает куда-то. На этот раз одна. А Гоша будет жить с нами.
Новость совершенно не обрадовала Лену. Этого ещё не хватало. Только их совместный быт наладился так, что живи и радуйся, как в доме появится неуправляемый подросток, который внесёт смуту в размеренную семейную жизнь.
— А я тебе говорила. — Пришедшая навестить крестника Лариса удовлетворённо подняла палец вверх. — Говорила, что твой Глеб будет носиться с этим мальчишкой. Прощай внимание к тебе и Тёмочке.
— Не сыпь соль на рану. — Попросила Лена. — Я совершенно не знаю, как вести себя с этим мальчиком. Он даже ни разу не был у нас в гостях.
— Построже вести! — Решительно сказала Лариса. — Чтобы знал своё место. А то, если уступишь хоть раз, потом сама будешь пятый угол искать.
— Ой, Ларис. Не знаю я. Как всё будет у нас дальше…
— Если мямлей не будешь, то будет всё хорошо.
* * * * *
— Что же ты встал, Гош, проходи! — Глеб слегка подтолкнул замершего у порога сына. Лена заметила, как мальчик едва заметно поморщился.
«С характером». — Подумала она. — «Похоже, Лариса права. Наплачемся мы с ним».
— Проходи, Георгий. — Стараясь быть спокойной, повторила она следом за мужем. — Твоя комната так и осталась твоей. Тебя проводить.
— Я помню, где она. — Мальчик отвернулся. — Сам найду.
Гошке было очень страшно. Ну и что, что это его отец. А чужая женщина, новая жена, смотрит на него, как на врага. Он это сразу почувствовал. Гошке захотелось заплакать, но мальчик привык не выдавать своих чувств.
Вошёл в комнату, поставил сумку на пол. Здесь почти ничего не изменилось. Только игрушек нет. Когда он приезжал сюда в последний раз, на кровати сидел заяц с надорванным ухом — его любимый товарищ по детским играм. Где он теперь? Выбросили, наверное. Гошка тяжело вздохнул. Вот и он, как тот старый тряпичный заяц, никому не нужен. Как будто его тоже выбросили. Нет, простите, не выбросили — посадили здесь на кровать. Выбросят, когда надоест. Мальчик лёг и уткнулся лицом в подушку. Мама даже не позвонила ему сегодня, а её телефон всё время оказывался вне зоны доступа.
На плечо легла чья-то рука. Гошка вздрогнул.
— Испугался? — Глеб смотрел на сына виновато. — Извини. Ты голодный, Гош?
— Нет. — Помотал головой мальчик. — Я не хочу есть. Тебе мама не звонила?
— Не звонила. Сын, она ведь далеко собралась. С пересадкой. Ну, самолёты, аэропорты. А там, возможно, и связи нет, куда она улетела. Пойдем поедим. Лена хорошо готовит.
— Не… — Не согласился Гоша. — Вы сами. Я не хочу.
— Ну, смотри. Проголодаешься, скажешь.
Гошка усилием подавил голодный спазм. Есть хотелось давно, но одновременно он не хотел, чтобы эта женщина смотрела на него так, словно он преступник. Он потом сделает себе бутерброд, когда все уйдут из кухни.
Снизу раздавались голоса и звон тарелок. Вдруг Гоша услышал какое-то хныканье или тихий плач. Он вышел в коридор. В соседней комнате в кроватке размазывал по щекам слёзы большеглазый малыш. В углу у подушки сидел тряпичный заяц с надорванным ухом.
«Надо зашить». — Подумал Гоша. И спросил малыша.
— Чего ревёшь? Страшно, да? Ты хотя бы у себя дома. А я…
— Что ты здесь делаешь? — Новая жена отца ворвалась в комнату. — Что ты ему сделал?
— Я? — Гошка отступил от кроватки.
— Ты!
Она схватила малыша на руки. Тёмка от испуга заплакал сильнее.
— Только появился, а уже проблемы от тебя!
Гоша развернулся и молча вышел из комнаты.
* * * * *
Очередной новый класс встретил Гошу настороженно. Он не торопился ни с кем знакомиться, а ребята приглядывались к новенькому. Учителя, пытаясь выяснить уровень знаний Гоши, вызывали его почти на каждом уроке. Мальчик терялся, запинался, вызывая насмешливые взгляды одноклассников, и от этого ещё больше впадал в ступор.
Поняв, что его подготовка гораздо хуже, чем у большинства детей класса, Гошка совсем упал духом.
— Репетиторов ему надо. — Глеб нервно ходил по комнате. — Ольга совсем о Гошиной учебе не думала. Отстал он здорово.
— А кто будет его возить к этим репетиторам, ты подумал? У меня хлопот с Артёмкой хватает.
— Найдём тех, что приезжают домой.
— Чужие люди? Заразу в дом таскать. Ты забыл, Глеб, что у тебя маленький сын?
— А ты забыла, Лена, что у меня два сына?
В этот день они впервые поссорились.
— И это только начало! — Лариса выслушала по телефону рыдающую Лену. — То ли ещё будет. Ты крестника моего береги. Как бы этот хулиган Тёме чего не сделал.
Глеб настоял на своём, и Гоша начал заниматься с репетиторами. Дела в школе пошли лучше.
На одной из перемен к нему подошла девочка.
— А ты молодец! — Похвалила она. — Быстро въехал. Скоро лучше некоторых наших учиться будешь.
— Спасибо. — Гошке было приятно. — Слушай, я спросить хотел: а почему тебя все Мишей зовут? Ты же девочка.
— Потому что Мишель. — Девочка улыбнулась. — Мы с некоторыми с детского сада вместе учимся, а там меня Мишей звали. А папа меня вообще Шелли зовёт.
— Мне Миша больше нравится. Или Мишель. — Потупился Гошка.
— Ты наших мальчишек не бойся. — Мишель указала на группу ребят, исподтишка смотревших на них. — Они нормальные. Просто мальчишки редко могут первыми подойти.
Она махнула рукой, и ребята приблизились.
— Чего, Миш?
— Поможете мне сегодня после уроков на школьном дворе ролик снять? Гоша уже согласился.
Гошка удивлённо вскинул глаза.
— Какой ролик? — Серьёзно спросил кто-то из мальчишек.
— Для театральной студии. Слушайте. Нам задали подготовить…
Гоша впервые за долгое время был не сам по себе, а вместе с другими ребятами. Впервые никто не смеялся над ним, не задирал, не отпускал обидных и колких реплик. Мальчик почувствовал себя почти счастливым.
Радостно вбежал в дом. Сунул куртку на вешалку и быстро поднялся к себе. Очень хотелось позвонить маме. Он уже набирал, но она почему-то не взяла трубку. Занята, наверное. А ему так хотелось рассказать о своих новых друзьях.
— Георгий! — Сердитый голос тёти Лены погасил его радость. — Что это?
Он нехотя спустился.
— Я что, домработница?!
Куртка, которую он впопыхах зацепил за крючок, сорвалась с вешалки и теперь валялась на полу, да и ботинки не стояли по стойке «смирно».
— Почему я каждый раз должна убирать этот бардак? Ты взрослый! Убирай сам!
— Это случайно получилось. — Пробормотал мальчик, вешая куртку на место.
Ну, почему она такая злая? Гошка ведь ничего плохого не делает. А папина жена всё время всем недовольна.
Хорошо хоть отец замечает его успехи.
— Гошка! Да ты молодец у нас! Правда, Лен? Учительница звонила. Говорит, учиться стал лучше, с ребятами подружился.
— Ещё бы не лучше. Такие деньги репетиторам платить.
— Да что деньги. — Отец не услышал раздражения. — Если мозгов нет, никакие репетиторы не помогут. Молодец, сынок! Что, Тёма, молодец твой братик?
Глеб подбросил младшего сына вверх. Малыш заливисто засмеялся. Глядя на него, улыбнулся и Гоша.
— Глеб, что за игры перед сном? — Лена забрала сына. — Я потом уложить его не могу!
Артёмка захныкал. Глеб виновато посмотрел на старшего сына, с губ которого тоже сползла улыбка.
— Лен, зачем ты так? — Спросил он жену, когда супруги остались вдвоём. — Гошка только привыкать начал. Он же старается.
— Я ничего не имею против Гоши, любимый. Просто не знаю как общаться с детьми такого возраста. Он же подросток, а с ними всегда трудно.
— Лена, ну я же не заставляю тебя любить Гошу. Просто будь к нему справедлива, и всё.
* * * * *
— Гоша, ну, в самом деле. Давай погуляем все вместе — Глеб сидел в комнате сына.
— Не знаю. — Гоша нерешительно посмотрел на него. — Может, вы сами. Я мешать буду.
— Гоша, ты что говоришь такое? — Удивился Глеб. — Ты не можешь мешать. Ты мой сын, я тебя люблю.
— Мама говорила, что ты нас не любишь. Поэтому бросил.
— Я не бросал. Взрослые люди могут ошибиться друг в друге. Так у нас получилось с твоей мамой. Но ребёнок, Гоша, это навсегда. Ты прости меня, что я так мало был с тобой раньше.
— Ты работал. Я знаю. У нас в классе почти у всех папы редко дома бывают. Папа, как ты думаешь, мама вернётся?
— Вернётся, Гоша. Когда, не знаю. Но ты зла на неё не держи. Мама любит тебя, сын. Однажды она поймёт, что ты ей дороже всех на свете.
— Думаешь, поймёт?
— Я же понял.
— Про меня? А Тёмка?
— И Тёма тоже. Ну что, идём гулять?
— Ладно.
Они шли по парку. Тёма задремал в своей коляске, Глеб и Лена обсуждали ремонт в детской комнате. Гоша откровенно скучал. Уж лучше бы он остался дома. Вдруг Глеб оживился.
— Лена, смотри вот как раз магазин обоев на той стороне. Давай зайдём, оценим ассортимент.
— Жалко Артёма будить. — Отказалась жена. — Он только задремал. А в магазине сразу проснётся.
— А с ним Гоша пока здесь погуляет. — Не отступал Глеб. — Погуляешь, Гош?
Гоша кивнул.
— Ну вот, видишь, как хорошо всё складывается. Какой помощник у нас теперь есть.
Открыто возражать мужу Лена не решилась, но на Гошу бросила такой взгляд, что мальчик поёжился. Словно это он виноват был в том, что отец предложил зайти в магазин. А Глеб уже тянул жену за руку.
Мальчик осторожно катил коляску с Артёмом, как вдруг услышал:
— Привет!
Перед ним стояла улыбающаяся Мишель. Гоша тоже заулыбался:
— Привет! Гуляешь?
— Да. И ты? А кто это?
— Тёма. Брат.
— Какой хорошенький! — Восхитилась девочка. — Тебя одного отправляют с ним гулять?
— Папа и… Они в магазин отошли.
От их разговора Тёмка проснулся и, увидев незнакомую девочку, с любопытством уставился на неё.
— Привет, Тёма! — Мишель присела перед коляской и потрогала детскую ручку в яркой рукавичке. Малыш разулыбался и потянулся к ней. — А ходить он умеет?
— Недавно начал. — С неожиданной для самого себя гордостью ответил Гоша и, вспомнив слова отца, добавил. — Рано пошёл. Сейчас у детей другие сроки развития!
Миша посмотрела на него с уважением и тут же снова переключилась на Артёмку.
— Жаль, у меня такого братика нет. Мама говорит, что одного ребёнка в семье достаточно. Особенно такого, как я. — Она озорно и ласково улыбнулась Гоше и попросила. — А можно его за ручку поводить? Он, наверное, уже устал сидеть.
— Я не знаю. — Гоша бросил нерешительный взгляд на двери магазина. Но ему очень не хотелось, чтобы девочка уходила, и он кивнул. — Ну, если недолго.
— Мы чуть-чуть! — Весело согласилась Мишель и вытащила Артёмку из коляски.
Малыш сделал несколько неуверенных шагов и засмеялся.
— Видишь, ему нравится! Идём, Тёмочка.
Они медленно шли по снегу и оба выглядели абсолютно довольными. Глядя на них, Гоша тоже чувствовал себя почти счастливым. Вдруг раздался звонок.
— Ой, это у меня! — Миша на секунду выпустила из своей руки ладошку малыша, чтобы достать телефон, и Тёма успел тут же кувыркнуться носом в снег.
Гоша бросился к братишке, но этого короткого мгновения хватило, чтобы румяную щёчку Артёма украсила большая кровоточащая царапина. Была ли под снегом в том месте острая наледь или спрятавшаяся с осени какая-то ветка, думать было некогда.
Мальчик подхватил плачущего Артёмку и торопливо посадил обратно в коляску. Поспешно нашарил в кармане платок и принялся вытирать мокрую щёку малыша.
— Я так и знала! — Полный негодования голос словно хлестнул его по спине. — Я говорила, Глеб!
Лена едва не оттолкнула Гошу от коляски, с ужасом рассматривая повреждение на щеке сына.
— Посмотри! Посмотри, что он сделал с ним!
Гоше было неловко. Он и без того чувствовал себя виноватым, ему искренне было жаль плачущего Тёму. А ещё было неприятно и стыдно, что эту сцену видит Мишель. Мальчик потупился, но его подруга не собиралась молчать.
— За что вы кричите на него! — Миша смотрела Лене прямо в глаза. — Во-первых, это я виновата, а во-вторых, дети всегда падают. И ничего в этом страшного нет! Я тоже падала, когда маленькая была. И вы. И никто ни на кого не кричал.
Она повернулась к Гоше.
— Пока, Гош! Завтра в школе увидимся!
Девочка независимо удалилась. И тут Лену словно прорвало.
— Глеб, что ты молчишь! Меня оскорбляет какая-то маленькая хамка. Твой сын покалечил Тёму. А ты стоишь, словно всё это тебя не касается! И платок. Как он додумался своим мерзким грязным платком лезть в рану к ребёнку. Теперь обязательно начнётся воспаление!
Гоша растерянно смотрел на отца.
— Гош, ну, ты это. Правда…
Из глаз вдруг сами собой брызнули мелкие обидные слёзы. Гошка швырнул на снег злополучный платок и побежал, не оглядываясь, куда глаза глядят.
***
Убедившись, что с младшим сыном ничего ужасного не произошло, растерявшийся поначалу Глеб вдруг рассердился.
— Лена! К чему было поднимать панику? Девочка правильно сказала: все дети падают.
— Правильно? А если бы не щека, а глаз. Я не уверена, что Гоша это сделал не специально!
— Что ты говоришь? Что значит специально?
— Ничего, Глеб. Ты сыном не занимался никогда! Знаешь о детской ревности? Открой интернет, почитай. Сколько случаев, когда дети от первых браков…
— Гоша — абсолютно нормальный, адекватный мальчик! — Жёстко перебил Лену Глеб. — Он не станет этого делать. А ты из-за простой царапины!
— Из-за простой? А ты забыл, дорогой, что на этой неделе у нас была проплачена семейная фотосессия? Что Тёме год скоро? И теперь прощайте все памятные фотографии?
— Ты взрослая женщина, Лена. И должна уже знать такое слово, как «ретушь». Только на фотографии царапину замазать легко, а на душе? Где теперь искать Гошу? Ему совершенно некуда пойти!
Гоше было куда пойти. Ключ от его квартиры всегда лежал во внутреннем кармане куртки, застёгнутом на молнию. Давняя привычка. С тех пор, как мама уехала, он там не бывал.
Сейчас квартира встретила его тишиной, слоем пыли на мебели и отключенным пустым холодильником. Зато в кухонном шкафу нашлась пачка макарон. Гошка повеселел. Макароны — хорошая еда. Их можно есть даже безо всего.
Он открыл шторы, нашёл в ванной тряпку, и, пока закипала вода, принялся весело вытирать пыль.
Заварил макароны и набрал мамин номер.
«Телефон абонента…»
Он уже не расстраивался, слыша в трубке эти слова. Мама звонила сама. Говорила, что закаты там, конечно, красивые, но условия для жизни совсем неподходящие. И что сейчас они с дядей Егором заработают денег и непременно устроятся в каком-то более хорошем месте. Тогда можно будет забрать Гошку.
Мальчик уже успел опустошить тарелку, когда телефон ожил.
«Мама!» — Обрадованно подумал Гоша.
Но звонил отец. Гошка долго решал, ответить ему или нет, но всё же провел пальцем по экрану.
— Гоша, с тобой всё в порядке?
В голосе отца слышалась неприкрытая тревога, и Гоша сказал.
— Да, нормально.
— Ты где, сын? Давай я приеду за тобой!
— Не надо. Я сам приду. Папа…
— Что, Гош?
— Как Тёма?
— Да нормально Тёма. Царапина ерундовая. Заживёт скоро.
— Не плачет больше?
— Он забыл про неё давно. Гоша, ты…
— Я не хотел.Так получилось.
— Знаю, сын. Может быть, давай я всё же приеду…
— Не надо.
— Тогда возвращайся быстрее. Ладно?
— Хорошо.
Их немногословные разговоры всегда проходили тяжело. Закрытые и сдержанные, они оба не могли сразу сказать то, что сказать хотелось, а иногда было просто необходимо. Потом жалели об этом, но время уже бывало безнадёжно упущено.
Гошка аккуратно вымыл посуду, убрал на место. Ещё раз прошёл по комнатам. Что-то вспомнил, полез в верхний ящик стола. Там, в коробке из-под конструктора лежали его сбережения. Шумный и весёлый Егор, пока жил у них, несколько раз совал Гоше купюры.
— Купишь себе что-нибудь.
Гошка совершенно забыл про них, когда уезжал к отцу. Тогда его одолевали совершенно другие мысли. Но сейчас он достал и почти весело пересчитал имеющуюся наличность. Сразу решил, что купит игрушку для Тёмы. Скоро у малыша День Рождения и ещё, как ни крути, Гошка всё равно виноват, что брат поранился сегодня. Кроме того, ему очень хотелось подарить что-нибудь Мише. Что, он пока не знал. Но это не проблема, когда есть деньги.
Гоша не был ни экономным, ни бережливым. Его мама всегда легко относилась к деньгам. Есть они — хорошо, нет — значит, надо подумать, где взять. Вот он и перенял от неё это отношение.
Не откладывая дел в долгий ящик, зашёл в магазин. Долго выбирал. И вдруг увидел этого зайца, совсем не похожего на того, Гошкиного, что сидел теперь у Тёмы в кроватке. Этот был новый, с целыми ушами, спокойный и улыбчивый, как сам Тёмка.
«Пусть он будет только твой» — Подумал Гоша. — «У каждого из нас должен быть свой заяц». Расплатился на кассе, в соседнем отделе купил чехол для Мишиного телефона и красивый изящный брелок. Подарит завтра, в школе. Повертел в руках пакет с игрушкой. Нет, сейчас он не понесёт подарок в дом отца. Вернулся в квартиру, аккуратно положил покупку на диван и, вздохнув, поехал домой.
* * * * *
На следующий день Мишель в школу не пришла.
«Я заболела» — Написала она Гошке.
Он немного расстроился, но решил, что отдаст подарки потом. День прошел скучнее, чем обычно, и домой мальчик возвращался не в лучшем расположении духа.
Молча прошёл к себе, закрыл дверь и сел делать уроки. Подарки для Мишель положил в стол. Зачем носить их с собой, если она ещё несколько дней не будет ходить в школу. Вечером в комнату заглянул Глеб.
— Что, сын, как в школе дела?
— Нормально.
— А что у вас там сегодня произошло?
— Что произошло?
— Думал, ты мне расскажешь. Учительница звонила. Говорит, вроде бы деньги у кого-то пропали.
— Да? Я не слышал. — Гоша и, правда, ничего не слышал об этом происшествии. Расстроенный отсутствием Миши, он быстро ушёл сразу же после уроков. — У меня ничего не пропадало.
— Ну, хорошо. Ты заканчивай. Скоро ужинать будем.
— Ага.
Глеб спустился на кухню.
— Ну вот, Лен, Гоша ничего не знает про пропажу денег.
— Думаешь, если это взял он, то так и признается в этом.
— Но я уверен, что он не брал.
— Глеб, учительница сегодня звонила не зря. Она не сказала напрямую, но ясно дала понять, что пока в их классе не было Гоши, таких инцидентов не случалось.
— Лена, я не могу обвинить сына без доказательств. — Рассердился Глеб. — И закроем тему!
— Представляешь, Лариса, теперь, кажется, уже и до воровства дошло. — Лена по обыкновению делилась с подругой.
— То ли ещё будет, Леночка. Это только начало. А Глеб что говорит?
— Не верит. Я и сама не знаю уже, вдруг, Гоша, правда, не виноват.
— Посмотри у него в вещах. Дети, украв деньги, обычно сразу покупают что-то. Сами по себе деньги им не интересны.
На следующий день, проводив Гошу в школу, Лена провела ревизию в его комнате. Почти сразу же увидела покупки.
— Лариса, ты права была. Он подарки купил. Скорее всего той маленькой наглючке, что дерзила мне в парке. Что делать?
— Что, что. Глебу сказать. Пусть не обольщается по поводу своего отпрыска. А то будет считать, что ты придираешься к мальчишке.
Лена не стала ждать возвращения мужа. Позвонила ему на работу и высказала всё, что думала о сложившейся ситуации.
— И если ты будешь заниматься попустительством, то очень скоро пожалеешь! — Закончила она.
— Хорошо. — Голос мужа звучал мрачно. — Я заеду за Гошей в школу и по дороге поговорю с ним.
* * * * *
Увидев машину отца у школы, Гошка удивился. Чего это папа надумал приехать за ним?
— Привет, сын.
— Привет, папа. А ты зачем приехал?
— Поговорить хотел. Скажи, деньги того мальчика, они так и не нашлись?
Гоша уже знал, что у одного из его одноклассников пропали деньги. Их всех спросили, не знают ли они чего-нибудь об этом. Гошка, как и все, сказал, что не знает и, в целом, сразу забыл об этой ситуации. Зачем помнить о ней, если ты ничего не брал и не знаешь, кто взял.
— Кажется, не нашлись. — Пожал плечами мальчик.
— Скажи, Гоша. — Слова давались Глебу с трудом. — А это не ты взял?
— Что? — До Гоши не сразу дошло, о чём спрашивает его отец. — Я?
Вот оно что! Вот почему они так смотрели на него дома! Думают, что это он взял! Что, если в классе думают так же? А если они скажут Мише, и она тоже поверит?!
— Я не брал! — Неожиданно громко крикнул он, да так, что сам вздрогнул.
Вздрогнул и Глеб.
— Гоша!
— Ты никогда не любил меня! Мама права. И не полюбишь! Ты всем веришь, только не мне! Я не хочу с тобой жить!
Мальчик выскочил из машины. Глеб попытался остановить сына, но Гоша уже убежал.
— Зря я послушал тебя, Лена. — Он набрал номер жены. — Если Гоша придёт, ничего не говори ему. Поговорю сам ещё раз, когда приеду. У меня встреча скоро, не могу отменить.
— Мы с Тёмочкой в поликлинике. Как хочешь. Я ничего говорить не буду.
* * * * *
Сначала Гошка просто шёл, задыхаясь от обиды. Потом немного остыл. Он дозвонится маме и уедет к ней. Вернее, попросит, чтобы она приехала за ним. А пока поживёт в той квартире. Денег немного осталось. Только вещи надо забрать из дома отца.
Он вспомнил, что Лена собиралась с Артёмом в поликлинику, и решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы сделать это без лишних вопросов. Но уже, подойдя к дому, понял, что опоздал. Жена отца возилась с замком калитки и одновременно разговаривала с кем-то по телефону. Артёмка сидел в коляске и тянулся рукой к упавшей на землю игрушке. От калитки к проезжей части шёл небольшой уклон, и когда малыш завозился в коляске, та покатилась вниз, на дорогу, по которой от начала улицы резво ехал какой-то автомобиль. Стоявшая спиной к коляске Лена этого не видела. А Гошка сначала замер от страха, не в силах крикнуть, а потом, скользя и спотыкаясь, бросился к Тёме.
— Ничего больше не говори мне, Лариса. — Лена возилась с замком калитки, который в последнее время отчего-то заедал. — От твоих советов почему-то только хуже. И с Глебом мы ссоримся чаще и чаще. Мне, конечно, большой радости от его сына нет, но, наверное хуже бывает. Нормальный он мальчишка, будем как-то уживаться в конце концов…
Визг тормозов заставил её резко обернуться. Женщина едва не лишилась чувств, увидев, как отлетает к соседскому забору Гошка, в последний момент вытолкнувший из-под колес машины коляску с её сокровищем…
* * * * *
— Папа, ты сходи в нашу квартиру. Там подарок для Тёмы.
Это было первое, о чём попросил Гошка, придя в себя. Глеб отвернулся, пряча слёзы.
— Я схожу, Гош, обязательно. А подаришь сам, ладно?
— Если меня выпишут к Дню Рождения…
— Ты парень крепкий, Гошка. Настоящий герой! Мы доктора попросим, чтобы долго не держал тебя в больнице. Будем дома долечиваться.
— Счастливчики у вас сыновья. Оба. — Сказал Глебу лечащий врач. — Один, что, как видно, в рубашке родился, раз при таком ударе только переломами отделался. А второму повезло, что брат такой у него есть. Этот в обиду не даст!
Вечером Лена растерянно вертела в руках пакет с игрушкой, за которым, как и обещал, заехал Глеб.
— Смотри, здесь чеки. — Тихо и виновато сказала она мужу. — Гошка это всё купил ещё до того, как позвонили из школы… Какая же я дура, Глеб! Я к нему так… А он подарок Тёмке…
— Оба хороши. — Глеб сел рядом. — Лен, давай поговорим. Ты если не сможешь с Гошкой жить, то я не знаю, как мы будем. Я их обоих люблю. Они оба мои сыновья, понимаешь. Как мне выбирать, кого бросить?
— Никого не надо бросать, Глеб. Они братья. Пусть живут вместе. Ты прости меня. Я очень боялась, что не справлюсь, что Гоша может как-то навредить Артёмке. А он за него под машину бросился. Если он простит, то всё, слышишь, всё у нас по-другому будет.
— Прости меня, Гоша.
Он даже растерялся, когда тётя Лена села рядом с его кроватью в больнице. Глаза у неё были красные и подозрительно блестели.
— Прости, мальчик. — Жена отца осторожно и ласково дотронулась до его волос. — Ты не уходи от нас. Мы научимся жить все вместе. Теперь обязательно научимся.
— Да ладно. — Тихо и смущённо сказал он. А как Тёмка?
— Хорошо. Скучает по тебе. Смотри.
С экрана смартфона Артёмка неуклюже махал брату рукой. Гошка засмеялся. Улыбнулась и тётя Лена.
— Потерпи, Гош, скоро домой тебя заберём. Я пойду. А то там к тебе пришли.
— Привет! — Мишель вихрем ворвалась в палату. — Ну, ты даёшь! Ох, Гошка, в школе только про тебя и говорят. Ты у нас в классе теперь самый крутой!
— Привет! — Мальчик растянул губы в улыбке. — Ты выздоровела?
— Сто лет назад! — Весело кивнула девочка. — У нас новостей уже куча. Мы в конкурсе роликов участвовать будем. Помнишь, тогда снимали? Пока второе место. Надо ещё один, чтоб первое было! Да, деньги у Клима никуда не пропадали. Оказалось, он сам их каким-то пацанам отдал, а родителям наврал, что украли. Разбираются теперь. Ох, и попало ему! Приходи побыстрее, а главное не уезжай никуда.
Она тараторила, а Гошка лежал и улыбался.
— А мне мама звонила. — Сказал наконец он. — Мы договорились, что я пока так же с папой останусь. А к ним с дядей Егором на каникулы поеду, если они к тому времени найдут место получше…
* * * * *
Артёмкин День Рождения отпраздновали весело. Малыш не выпускал из рук Гошкин подарок. Он и спать улёгся, обняв ручонкой нового друга.
А у себя в комнате на кровати Гоша нашёл старого тряпичного зайца с пришитым ухом и в смешной джинсовой курточке.
— Это вы ему куртку сшили? Спасибо. — Сказал он, заметив стоящую у порога Лену. — Я этим зайцем играл, когда маленький был.
— Я знаю. Пусть останется здесь у тебя, как память. А у Артёмки теперь свой есть. Он ему очень понравился.
— Хорошо.
— Ты как? Ничего не болит сегодня?
— Не болит. Скорей бы в школу уже. Миша говорит, ребята меня ждут.
— Сейчас, ещё немного дома побудешь, а потом договоримся. Папа тебя утром будет отвозить, а я забирать в обед. Ты ведь не против?
— Не против.
Гошка лежал на кровати и смотрел на падающий в свете фонаря снег. В первый раз за долгое время ему было тепло и спокойно. За стеной сопел маленький Тёмка. Снизу раздавался тихий голос отца, что-то говорившего тёте Лене. А ещё завтра обещала прийти Миша. Он прижал к себе своего зайца, закрыл глаза и счастливо улыбнулся в темноту.
Источник: www.nu-i-nu.com
