Если резко разбудить крепко спящего человека, то в первые несколько секунд он не понимает: кто он? что он? где он? И только потом память быстро расставляет всё по местам. Но у меня ещё не было памяти, поэтому в один из дней я просто поняла, что я есть. И не важно: кто я, важно, что я есть, ведь это уже само по себе ЗДОРОВО! Но самое главное – каким-то образом я почувствовала, что я не одна радуюсь тому, что я есть. Два разных голоса называли меня: «Наша горошинка». Я не знаю, что это значит, но думаю, что что-то очень хорошее, потому что невозможно говорить о чём-то плохом так ласково. Ещё эти голоса часто говорили: «Расти, расти, наша горошинка», — и я росла.
А потом вдруг оказалось, что никакая я на самом деле не горошинка, а рыбка…
На какое-то время это меня так озадачило, что я даже подумала: «Зря я так старалась побыстрее расти».
— Ну, как там наша рыбка, плавает? – слышала я грубоватый голос.
— Плавает, плавает, — отвечал второй, более мягкий, какой-то тёплый, который был со мной всегда.
— Расти, расти, наша рыбка, — говорил первый голос ласково.
И я поняла, что рыбкой быть тоже очень здорово, не хуже, чем горошинкой. Вот только я не знала, где должна плавать, и что это вообще значит «плавать», зато «расти-расти» было мне хорошо знакомо, поэтому я продолжала делать то, что умела: росла.
У меня уже появились ручки и ножки, и знаете, мне это очень нравилось. Я даже пыталась ими пошевелить, но пока это не получалось. А ещё я теперь знала, что тот ласковый, тихий голос – это мама, она со мной была всегда, а голос погрубее – это папа, который то появлялся, то исчезал. Их постоянное: «Расти, расти, наша рыбка», — меня подбадривало, я чувствовала, что меня любят.
А потом случилось то, что сильно меня напугало, на несколько часов я даже перестала расти от страха. Сначала я почувствовала, что что-то совсем чужое и страшное пытается меня рассмотреть, проникнуть своим «глазом» сквозь меня, добраться до моего крохотного сердечка, которое и было тем основным моторчиком, благодаря которому я жила. Я вся сжалась и замерла. И тут я услышала, как чужой голос сказал: «Девочка».
Я не знаю, что означает «девочка», но, наверное, это что-то очень нехорошее, потому что я почувствовала, как моя мама вдруг на какое-то мгновение сильно расстроилась, мне даже показалось, что она перестала меня любить.
— Ну, кто? – услышала я через несколько минут голос папы.
— Девочка, — как-то уж совсем невесело и тихо сказала мама.
Я почувствовала, что папа тоже расстроился, услышав это «плохое» слово «девочка». В тот момент я чуть не умерла от страха. Мне вдруг захотелось исчезнуть или превратиться снова в рыбку, а ещё лучше – в горошинку. А потом я услышала, как папа весело сказал:
— Ну, что ж, буду королём амазонок!
И мама тут же рассмеялась, а я поняла, что они меня снова любят, как раньше, когда я была горошинкой и рыбкой, и начала стараться расти с ещё большим усердием.
А папа с мамой больше никогда не говорили этого «страшного» слова «девочка», они стали называть меня доченькой, а ещё чуть позже «мешком с картошкой». Это потому, что мама всё время говорила: «Хочу картошки, хочу много картошки».
— Ты не забыл купить картошку? – сразу же говорила мама, когда я слышала появившийся папин голос.
— Нет, — смеялся папа, — такое впечатление, что у нас там не доченька растёт, а мешок картошки.
А я всё росла и росла. Мне уже было тесно. Хотелось распрямить, вытянуть ножки, помахать ручками, и я активно старалась это сделать.
Ну, как-то уже совсем не интересно было находиться и дальше в тесноте. К тому же мне просто уже не было места, куда расти, а я ведь знала, что основная моя задача – это расти. И вот сегодня я решила вырваться из этого уютного, тёплого, но тесного кокона на свободу, чтобы и дальше расти. Правда, очень быстро я пожалела о своём решении, потому что мне было больно, тяжело и очень страшно, но отступать было уже поздно. Яркий свет ударил мне в глаза (я поспешно их закрыла) и закричала громко и пронзительно.
С этого ужасного момента прошло два часа. Новый мир по ощущениям оказался не таким уже и страшным, особенно, когда я услышала совсем рядом мамин голос.
— Чи-чи-чи, — говорила она, прижимая меня к себе, и я успокоилась.
Сейчас я тихо лежу, и у меня просто нет сил: ни плакать, ни, тем более, махать ручками и ножками (к чему я так стремилась). Очень хочется посмотреть на этот новый мир, но мне всё ещё немного страшно. Поэтому я стараюсь плотнее закрыть глазки. Я посмотрю на него потом, когда немного отдохну и наберусь сил.
Два часа, как я нахожусь в этом новом мире, и мне очень страшно. Не буду пока открывать глаза.
PS. Друзья, я стала бабушкой! Поэтому и родился в моей голове данный рассказ (маленький подарок моей новорождённой внучке Анечке).
Источник: mirdevchat.site
