Древний старец Серафим жил отшельником в келье, которая находилась в подвальном помещении древней церквушки старого, Богом забытого городка. Городишко был небольшой, его и не на всякой карте сыщешь. А вот церковь в нем знатная, старинная церковь. Ей уж, почитай, лет четыреста.
И реставрировали ее не раз и не два, но вот теперь фундамент надо выправить. Старец Серафим сказал, что вода под ногами хлюпает, сыро да холодно. Значит надо грунт укрепить, пол в этом подполе забетонировать, а потом уж и фундамент укрепить. А то рухнет церковь, подмытая грунтовыми водами.
Серафим только умолял его келью сохранить, а на время ремонта его забирал к себе племянник. В день перед переселением спустился в этот подвал прораб, Семен Строков, ответственный за ремонт. Осмотреть все надобно по-хорошему, прикинуть объем работ, наметить план. Старец встретил Семена радушно и даже чаем напоил, а затем они вместе пошли осматривать пол да стены. И тут поведал старец историю невероятную, в которую Строков поверил с большим трудом.
— Ты меня послушай, хороший человек. Я-то коли не вернусь сюда, то мой клад пусть на твоей совести останется. Вот он, мой грех. Никому не рассказывал, ты первый и единственный, кому эту страшную тайну доверяю.
Как оказалось, прослужил Серафим в этой церкви с самых ранних лет, а в войну, перед самым ее концом, беда приключилась. Городишко их немец стороной обошел, но наши грузовики да военная техника через него проезжали в сторону фронта, и не раз. И вот однажды зашли в церковь два военных в серьезных чинах и притащили тяжелый увесистый сундучок.
Отец Серафим был в церкви один. Они ему свою поклажу и доверили.
— Тут иконы старинные, да утварь церковная. Несколько церквей в разных городах немцы, отступая, разбомбили. Мы что могли, спасли и вывезли. Но сейчас на фронт едем, немца будем до Берлина гнать, куда нам с этими реликвиями! Ты пока припрячь сундучишко-то, а мы потом вернемся, заберем. В Москву переправим.
Серафим попросил спустить сундук в подвал и обещал хранить его как зеницу ока. А ночью бомбежка разразилась такая, что в их темном городке аж все слышно было и в небе отсветы от взрывов до утра вспыхивали. Поубивало всех, видать, подчистую. Не вернулись больше эти военные за своим грузом.
Долго ждал Серафим, и год, и другой. Война уж закончилась, а он все не терял надежды, но затем понял, что сундук, запрятанный в подвале, теперь ему принадлежит, и на его совести, как с ним поступить. Вскрыл он его наконец, а в нем добра старинного, иконы знатные, образа в каменьях, лампады, серебряные да позолоченные оклады, всего не перечесть.
Испугался Серафим: куда теперь это все девать? Сначала хотел все церкви отдать, да рассказать, как да что. Но не доверял он местным попам, жадные да вороватые, растащат все, и концов не найдешь. В городскую управу свезти сундук — так они церковь не жалуют, коммунисты все, как один. Заберут все, и на переплавку, золото да серебро денег стоит, а страна бедствует. А иконы старинные и вовсе никакой ценности для них не представляют. Все прахом пойдет.
И решил Серафим запрятать сундук подальше, и не говорить о нем никому до поры до времени. В подвале он один хозяйничал, толстые попы туда не спускались, поэтому вырыл он нишу в стене, запихал туда сундук с добром и замуровал.
А тут беда приключилась, у сестры родной сынишка захворал, чуть не помирает. Лекарства нужны были, пенициллин только-только появился, а стоил неимоверно дорого. Откопал Серафим свой сундук, вытащил оттуда иконку небольшую, поехал в соседний город и продал в их церковь. Хорошо ему заплатили тогда. И ребенка спасли.
— Я грех на душу взял, родных от голодной смерти да от хворей всяких спасал, приторговывал я чужим добром святым. Вот она, моя правда. Но за эти грехи я себя и наказал, сорок лет отшельником в келье прожил, а к сундуку больше с тех пор и не притрагивался. А вот теперь этот племянник, которого я от смерти тогда спас, меня к себе забирает. Замкнулся круг, только я так там и помру, знаю я. Отработал свое.
Семен выслушал старца, не перебивая. И только спросил в конце:
— И где же он запрятан, сундук этот?
— А этого я тебе говорить не буду. Сам ищи, где он замурован.
Семен сундук отыскал, только доставать не стал, старец Серафим пока жив, а это его клад, как ни крути. Но до конца ремонта старичок не дожил, и в келью свою так и не вернулся. Тогда уж Строков и раскрыл тайну, и показал, где сундук с богатством хранился больше полувека.
Ценный клад был сдан государству, а Семену Строкову и самой церкви было выплачено солидное вознаграждение. Он щедро поделился с племянником старца, свой дом отремонтировал, машину купил.
А самому деду Серафиму памятник мраморный поставил, с его портретом и надписью:
Источник: damy.top
