Хлопнула дверь, что-то упало, завизжал кот.
Явился, подумала Аксинья, весь в папашу, такой же гулёна и дебошир, о-хо-хо.
Женился бы что ли быстрее…
-Кис-кис, прости киса, — тонкий женский, почти девичий голосок, приволок ково что ли? Совсем оскотинился, уже домой своих этих таскает, охо-хо, пойти выйти?
Дак наорёт, ещё драться кинется, ну его.
Женщина притворилась что спит
-Тихо, иди сюда. Там мать спит, не бойся, она нормальная. Да отпусти ты кошку, ну.
Утром она увидела её, ту ночную гостью.
Девчончишка совсем, -подумала мать, куда вот родители смотрят?
-Валерка, она ить дитя совсем
Сын отмахнулся, умываясь холодной водой, фыркал, ойкал. Девчонка испуганно сидела на табуретке, положив тонкие руки на острые коленки
-Мать это Нинка, моя жена. Жить говорю вместе будем, дай ей халат свой.
-Да сколько же тебе годочков, милая?
-Семнадцать, — едва прошептала девочка
Она подошла ещё раз к сыну
-Валерка, да что же ты делаешь? Дитё она совсем
-Дитёёё, — протянул Валерка, какое мать она дитё, она такоё знает, что тебе и не снилось, — и заржал пошёл.
Так Аксинья Ивановна стала свекровью
Валерка вроде остепенился, устроился на работу, бросил пить, приходил с работы во время.
У Нины не было вещей, вообще никаких. Сходили в магазин, коечто прикупили, да у Аксиньи там лежало, приодели девку. Вроде ничё такая, хоть и не красавица
Мать не спрашивала откуда она взялась, только спросила в курсе ли родители где теперь она, Нина живёт.
Та сказала что родителей у неё нет, и низко опустила голову.
Мать решила не лезть, Валерка кажется за ум взялся, стал денег домой приносить, продуктов, и Нинка устроилась в столовую раздатчицей, ну всё наладилось.
Ничего, кто по молодости не дурил, думает мать.
И Нина девка вроде хорошая, спокойная, только боязливая очень, ну ничего привыкнет…
Так и жили. Молодые не ругались, так рявкнет Валерка когда-никогда, а так тишина. Мать радуется, да внуков тихонечко ждёт
Однажды в дверь постучали, женщина пошла открывать.
На крыльце стояла старуха, древняя, седая, сморщенная, с коричневыми руками, и лицом, как печеное яблоко.
-Дратути вам
-Здравствуйте, — сказала Аксинья
-Фу, насилу добралиси, люди добрые адрес нашли, да мене вот сказали, моно пройтить, а то уморились мы, о-хо-хо, старый, да малый.
И только сейчас Аксинья рассмотрела, что старуха не одна, за ней прятался маленький, годика на два мальчик. Беленький, тоненький, светлые волосики аккуратно подстрижены, на “кержацкий” манер.
-Проходите, — женщина посторонилась.
Ничего не понимая она вошла следом за гостями
-Ниночка-то где, чё-то сказала баба устроюсь и заберу Егорку-то. И уж полгода почти, как ни слуха , ни духа.
Я то сама уже стара стала, мальчонку жаль…
Кому он нужон?
Нина -то она сама без матери -отца росла. Я сама её тянула.
Она хорошая у меня была, то ли кто ссильничал девку, то ли что, спортилась, а потом вон, Егорку принесла мне.
Ну вроде спокоилась, ага. А потом опеть вожжа под хвост…мне не под силу, мальчонку-то возьмите…
-Дак куда я возьму?
-А мене куда? Нинкин он, а мене помирать пора. Я смотрю вы женчина хорошая, от и возмите, возмите, а я пойду
Старушка шустро засеменила к дверям
-Баба, -заплакал мальчик, — баба
-Ну, ну Егорушка, ну-ну, мой золотенький, чичас, чичас мамка придёт, а бабушке пора, пора…Прощчевайте вам, там документы и вешчи Егорушкины
Первый пришёл Валерка, за ним следом Нина.
-Мать, я там свинины принёс, может свеженятинки пожарить?
Аксинья молчком встала и пошла на кухню.
-Мать, а кто там спит?
-Егор
-Какой Егор?
-А ты у Нины своей спроси…
-Нинк? Это что?
Нина сжалась, сидела и смотрела в пол. Малыш проснулся и заплакал, но увидев мать побежал к ней.
Она обняла его, прижала к себе, а потом встала и направилась к двери
-А ты куда? — в один голос спросили Валерка с матерью
-Я пойду, мы пойдём…
-Куда это? — Валерка ошалело смотрел на свою “жену”
-Я пойду, Валер, спасибо за всё. И вам, тётя Аксинья, мы пойдём с Егорушкой
-А ну сядь! Сядь кому сказал, — Валерка грозно встал, Нина сжалась в комочек
Поговорили, все трое. Нина рассказала, что отец Егоркин бросил её, беременную . Жила она с бабушкой, встретила Валерку и не посмела сказать ему, что есть дитя.
Делать нечего, куда же малыша.
Аксинья к молодым не лезла, сами как-то справлялись.
Только стала замечать женщина, вроде Нинка чаще заплаканная стала, а Валерка будто злой какой, и чаще стал задерживаться на работе, а то и вовсе ночевать не придёт.
Мать не лезла,а зачем? Как говорил свёкр воспитывать надо пока поперек лавки лежит, а теперь -то что?
Сами разберутся
Однажды Валерка сказал, пряча глаза
-Мать, расходимся мы с Нинкой.
-Как это?
-Другую я встрел, ну не прикажешь сердцу, чё уж…
-А девка куда? Ты ж знаешь, что пойти ей некуда, — что уж там говорить, привыкла Аксинья жить спокойной жизнью, расслабилась, и к мальчонке, Егорушке привыкла.
Даром что не родной, а прикипела душой, и мальчишечка к ней тоже, бабушка да бабушка.
-Я чё и спросить хотел, можно Нинка поживёт немного? Я всё равно к своей уйду, ну не получается у нас с ней, не могу я…
-Пусть живёт.
-Нина, — спрашивает Аксинья, — а что у тебя образование есть какое?
-Восемь классов…
-Да как же ты девка дальше жить будешь?
Жмёт плечами, и глазищи полные слёз
-Ты вот что, давай ка, учиться иди
-Да как же? Мне работать надо
-А ты работай и учись.
Отправила в вечернюю школу, сама с Егоркой помогает, в садик мальчишку не берут, болеет часто. Так Аксинья с ним сама значит заниматься начала.
Нина с работы, да в вечернюю школу.
Молчит девчонка, боится что попрёт её Аксинья, а ей и идти некуда.
Бабка померла, а дом достался бабкиному сыну, куда ей?
А Аксинья каждый день молится чтобы Нина не собралась уйти никуда, да Егорку бы не забрала…
Живут, Валерка иногда приезжает. Деньжат подкинет, продуктов, к Нинке. как к сестре относится. Егорушка его дядей Валерой зовёт. И он пацанна балует, машинок ему целую кучу надарил.
Валерка двух чужих тоже воспитывает, как-то с женой приезжал. Не понравилась она матери, громкая, крикливая, как птица хищная.
Она была всюду, её было много. Размахивала руками, что-то пыталась делать, сразу начала мамкать, не то чтобы Аксинье было неприятно, нет. Просто поняла для себя, что хотелось бы, чтобы Нина назвала мамой…
Ниночка так в своей столовой и работает, только из подавальщиц уже в повара перевели.
-Тяжело ведь, Нин, — спросит Аксинья
-Нормально, — и улыбнётся своей тихой улыбкой.
Как-то Аксинья про жизнь свою разговор завела, как замуж отдали отец с мачехой, за нелюбимого, как пил, да буянил, бегала с Валеркой маленьким, по баням, да сараям пряталась.
А потом господь сжалился, ушёл он, к другой ушёл, к ней приходил по привычке, а она возьми, да осмелься, участковому пожаловалась. Тот и предложил уехать, сюда, у матери его домик был, вот она Аксинья с Валеркой и приехали. Пошла на фабрику работать, мотальшицей, Валерку в школу.
Тот хороший был, да гены видно отцовские дали о себе знать, отца то Валеркиного, даже участковый боялся, вот и предложил сюда-то уехать, от греха подальше.
В армию Валерка сходил, пришёл и давай гулеванить, а тут тебя господь послал, с тобой он и присмирел.
Ниночка краснеет, Егорушка жмётся к бабушке.
-Меня мама без отца родила, бабуня же моя прабабушка была. Она маму воспитывала, бабушка где-то живёт, у неё своя семья, маму на мать свою бросила. Мама рано ушла, мы с бабуней остались вдвоём…
Я с плохой компанией связалась, крутой хотела казаться, чтобы меня за свою принимали…Вспоминать стыдно…Валеру встретила, вцепилась в него, взрослый, красивый, подумала это шанс…Каждый день хотела рассказать ему про Егора, да боялась, я возле вас отогрелась, думала расскажу попозже, хоть немного поживу, почувствую как это, с мамой жить…
-Ох девочка…
Плачут две женщины, одна жизнь прожившая, другая только начинающая.
-Ты не выдумывай, Нина, никуда вас не отдам, мои вы, мои…И ты, и Егорушка…
Валерка приехал.
А мать памятуя выкрутасы отца его, строго следит чтобы к Нине ни-ни, да тот и не смотрит, ну было и было, а теперь так, как родственница.
-Мам, -говорит Валерка, — я чё спросить хотел, там отец, ну мой, говорят болен сильно, просит чтобы мы с тобой приехали…
-Сам -то что думаешь?
-Моя говорит надо поехать, отец же
-Ну поезжай
-А ты мам?
-Стоит ли?
Поехала. Старый стал, усох весь. В больнице лежит. Увидел сына с женой бывшей, плачет.
-А где же твоя благоверная? Дети где?
-Охо-хо, -плачет, — не пришла ни разу, дети -то её, у меня окромя вас с Валеркой нет никого.
Что делать? Забрали к себе. Выходили с Ниночкой, Валерка приезжает, продукты тащит, лекарство.
Отошёл немного, плачет, прощения просит
-Да ну тебя, доживай уже.
Внучок, Егорушка, поначалу дичился, а потом тоже привык, деда, лопочет, деда…
Живут.
-Нинуль, а ну как бы тебеб в институт поступить, а?
-Да вы что? Да как?
Уговорили, поступила. Ох, днём учится, вечером работает.
Егорушка в школу пошёл.
У Валерки пацан родился.
Вроде бы жизнь налаживается. Одно беспокоит Аксинью, Ниночка всё одна.
Станет говорить, а та отмахивается, не нужен никто, вон Егорушка, да вы, это моя семья.
Выправилась девка, ладненькая такая стала, — любуется Аксинья, а всё одна.
Внук, Егорушка радует.
Валеркины старшие, которые Аксинье не родные, тоже стали к бабушке бегать, всех привечают.
Михайло, муж -то бывший, отец Валеркин, тоже отошёл, что-то делает по дому, с внучатами возится, всё у Аксиньи, да у сына прощения просит.
Ниночка -то уже, завпроизводством стала.
Тут трах, бах, какие-то перевороты. Что такое? Как понять?
Люди плачут, денег нет, есть нечего, а по телевизору одно, всех обличают, всё что было хорошим, стало плохим, пенсии не платят, зарплаты тоже.
Дети молодцы, Валера, Нина и Людмила Валеркина. Делить нечего, скооперировались, и вещи возить из-за границы стали.
А ребята все у Аксиньи с Михаилом.
Просит Аксинья боженьку, чтобы дал ей ещё пожить, внучатушек поднять, детям помочь.
Уже забыла что Нина не кровная, что была когда-то женой Валеркиной, да и Валерка с Людой об этом не помнят уже.
Приедут сердешные, без рук, без ног. Поспят пару часов и на базар, крутятся. Зато не голодом.
Аксинью с дедом одевают в шмотки заморские, только зачем им? Вон детушкам, да сами бы пожили…
Деду шоколадки нравятся разные, от сластёна. Чай пить сядет, на блюдечко порежет. и пьёт, как кот мартовсий жмурится сидит.
-Ох и красивая ты у меня, Аксиньюшка, ты прости меня, дурака старого, что так поступил с тобой
-Ладно тебе, чего уж там, — махнёт рукой и зардеется вся.
А дети уже палатку поставили на рынке, потом и место под магазин нашли.
Вот к ним в компанию и Николай пристал. Коля хороший, брат Людмилин, Валеркиной жены. Все родственники значит.
Скажет мать
-Нин, Кольша глаз от тебя не отводит, и Егора вон любит
Та отмахнётся
-Да что вы, мам. Я перед сыном виновата, бросила его тогда
Всплеснёт руками Аксинья, от радости, что мамой назвала, сердце в горле затрепыхалось
-Доченька, Ниночка, да кто же по молодости не совершал ошибок…
Ребята сами уже не ездят за товаром, тюки не таскают, поставщиков нашли. Тут летали в Италию, о как, там договаривались о поставках, магазин побольше открыли.
Радуется мать, сердце спокойно.
А тут новое. Бабка Нинина, что мать её на свою мать бросила, объявилась. я мол бабушка твоя, я семья твоя, да дядька, который Ниночку без жилья оставил, как бабуня умерла, тоже в родственики просится…
Да только Нина закалилась уже, показала им путь -дорожку, у меня говорит, своя семья есть…
Старый стал Михаил, а Аксинья ничего, держится. Просит только боженьку, не забирай Мишку, окаянного раньше времени, скучно без него, дурака старого будет.
Нина сдалась всё же, под напором Колиным, не устояла.
Всё хорошо у детей, и внуки кучей выросли.
Всех в люди вывели
-Ну и нам пора на покой, старый, -говорит Аксинья.
Машет Михаил белой лысиной своей, держит за руку Аксиньюшку своей в коричневых пятнах лапкой,
— Пора, пора милая. Ты прости, за всё прости, Аксиньюшка. Дала мне тепла на старости лет, ты как лучик солнца, прости…
-Простила давно, не гунди, давай уже руку, держись крепче, нам с тобой идти вместе в вечность…
***
Они приходят, каждый праздник, не забывают. Уже не плачут.
Большая семья у Аксиньи с Михаилом, дети, внуки, уже и правнук есть.
Все давно забыли, что Нина с Валерой совсем не брат и сестра.
Все поминают добрым словом Аксинью Ивановну, а дети ещё и деда Мишку, любил он их всех…
Вот такие жизненные перипетии, — думает Ниночка, держа на руках сына от старшей дочери жены Валеркиной, своего бывшего мужа.
А ну попробуй разберись, кто кому и кем приходится, улыбается про себя Нина.
Муж Ниночкин, Николай, родной брат Людмиле, так что внучатого племянника на руках Ниночка держит, о как.
-Ветерок подул, -говорит Егорушкина жена, Мариночка, -это знак хороший, бабушка с дедушкой нам послали, радуются, что мы все вместе, мирно живём.
Бывают такие люди, что притягивают к себе, как магнитом, всех обиженных, всех нуждающихся в опеке и попечительстве, да просто в добром слове. Вот и Аксинья Ивановна такая была.
Все к ней тянулись, а она никого не оттолкнула, всех обогрела и приветила, всем любви её хватило и ласки
Автор: Мавридика де Монбазон
