Каждый из нас знает, что такое час пик. Это и автомобильные пробки и перегруженный транспорт. Перегруженные маршрутки, которые приходится брать штурмом, как вражескую крепость. А сегодня ещё этот противный мелкий дождь. Нагрузившись продуктами в обе сумки, Вера протиснулась в автобус, так как в маршрутку заходить было не реально. Все стояли плотно, как густой штакетник. Вера едва держалась на ногах, зажав одну сумку между коленей, одну придерживала рукой, а свободной рукой держалась за поручень. Вдруг резкое торможение и вся толпа студенток полетела на бедную Веру.
— Вы что??? Совсем не держались, что ли?
-Да мы случайно, — пыталась оправдываться одна из них, — но Вера уже понеслась в адрес девчонок с кучей обвинений.
— Можно подумать, бабушка, вы никогда молодой и не были, сразу пенсионеркой родились. Ни юбок не носили, шутить не шутили, любить – не любили, – ответила девушка та, что сначала начала извиняться. И несколько минут девчонки высказали все, что они думают о таких же пенсионерках, как она. И Вера замолчала до самой своей остановки.
Ну какая она пенсионерка, просто запустила себя, забабилась. Вытащив свои неподъемные сумки из автобуса, она понурив голову, шла домой. Слова той девушки очень задели её. Пенсионерка, да уж. А что нет?
Зашла домой, сгрузила сумки у порога:
— Паша, отнеси сумки на кухню, — крикнула мужу, который даже не выглянул в коридор.
— Сейчас, сейчас. Тут наш депутат говорит. Как же он правильно выступает, что о людях нужно думать, пора к ним лицом повернуться! – ответил Паша, не отрывая заднего места от дивана.
— А обо мне ты хоть раз подумал? Я разве не народ, — сорвалась Вера.
— Мама, что ты опять кричишь, — выглянула из комнаты дочь.
— Скажи зятю, чтобы сумки занёс на кухню.
— Серёжа спит.
— Ага, устал он, работал весь день!
— Мама, ну опять начинаешь, искал он работу, сегодня созванивался, — начала дочь, но мама только отмахнулась от неё. Муж так и не пришёл помогать и Вера поволокла сумки на кухню.
Разбирала она сумки все думала над словами той девушки. Почему это она не любила?! Любила ещё как Пашу своего, помнится, он тонуть начал, а она, хоть и плавать не умела, спасать пошла в воду. Она же такой красавицей смолоду была. Юбки какие носила… отец не разрешал, так у подруги переодевалась. Одна коса чего стоила, а сейчас что? Тьфу, химия, чтобы быстрее с волосами разбираться с утра. А Паша то, Паша. За ним все девчонки из окрестных сёл сохли. А как же красавец, на гитаре играл, волосы вились русые. Сейчас просто лысина в кудрях. Да знала бы, что такой никудышный, лентяй, ни за что бы не выходила замуж. Вот, все завидовали — такого парня отхватила! А она и рада стараться, окружила Пашеньку заботой. А он уже столько работ поменял, нигде удержаться не смог. Работа тяжёлая, видишь ли. А Вере на двух горбатиться, не тяжело, значит.
На дачу не упросишь поехать, только телевизор и диван знает, ну и кухню. Да сама виновата. Если бы родители не помогли, так бы и жили до сих пор в малосемейке. Дочку – красавицу растила. Всё, что могла – для доченьки. Вот, выучила, медсестрой в поликлинике работает. Приходит – ох, устала. Вагоны разгружает там, что ли?
Вот и жила раньше Вера для Пашеньки и для доченьки, Инночки. Теперь и для зятя, он никак на работу не устроится. То оклад небольшой, то добираться далеко.
А собственная жизнь. Эх, все потом, потом. А теперь вот, пенсионеркой назвали. Взглянула на себя Вера – ну точно, постарела, седина пробивается, химия эта…
— Вера, что на ужин, хочется вкусненького, заглянул муж на кухню.
-Вкусненького?…- взгляд Веры прошёлся по немытой посуде в мойке, — Вкусненького, сейчас.
С этими словами она схватила немытые надбитые чашки. Взяла в руки ту старую, в горошек красный. Простенькая, старая, как её жизнь. С размаху выбросила в ведро, потом пересмотрела старую посуду и все, со щербинками, полетели туда же.
Затем быстрым шагом прошла к серванту и принесла в замен новые и чашки и тарелки. А зачем они там пылится будут, чего ждать? Что она совсем состарится? И когда из них есть и пить?
— Ты чего это, чего вдруг такую посуду на стол ставишь? – закричал муж и добавил, что не барин, могу и со старой.
— Ты не барин, я бы сказала, кто ты. И можешь есть и со старой, достать из ведра? А я буду с новой.
На крик вышел сонный зять, пошутил, что за скандал, но Вера так на него глянула, что он без слов закрылся опять в комнате.
Приготовив ужин, перемыв посуду, Вера долго ещё сидела на кухне, допивая давно остывший чай и разглядывая свои руки. Маникюр она делала наверное ещё на свадьбу, для огорода перчатки не надевала, как свеклу поверять и сорняки вытаскивать? А ведь в молодости и себе и девчонкам и маникюр и макияж. Где оно всё…даже недорогой крем для себя жалеет купить.
Вылила недопитый чай, ополоснула чашку и легла спать.
Утром, увидев собирающуюся жену, Паша сказал, что сегодня суббота, народу много и если ехать на дачу, то лучше позже, на что Вера ответила, что никуда она не поедет, у неё свои дела есть.
— Это какие свои дела, капусту нужно срезать, квасить же нужно.
— Ну и срезай, и квась, бери помощника такого же, зятька и вперёд. А я пару килограмм и на рынке для себя куплю.
— Эй, а завтрак где? – окликнул возмущённо муж, а Вера уже была за дверью. По дороге она посмотрела на своё отражение в витрине:
— Так, нужно срочно заняться собой, — сказала она сама себе и начала решать: куда сначала, в парикмахерскую или в магазин женской одежды.
В парикмахерской молодая симпатичная девушка спросила, зачем Вера портит волосы химией, на что Вера ответила, что вот она и хочет это всё исправить.
— Что будем делать?
— На ваше усмотрение, чтобы красиво получилось.
— Ну тогда я подберу цвет, постригу, вам точно пойдет, вы так похожи на мою маму.
— Так ваша мама моложе меня.
— Не думаю, я поздний ребёнок. Ну что, разрешаете эксперимент?
— Да, и потом брови подправим.
Когда Вера взглянула на себя в зеркало, она не узнала себя. Оттуда на неё смотрела абсолютно незнакомая женщина с короткой стрижкой, с необычным оттенком волос.
— Нравится? – спросила парикмахер.
— Очень! Спасибо вам, вы настоящий мастер.
Из парикмахерской она зашла в магазин. Подобрала всю одежду в совсем другом стиле. Когда она зашла домой, Паша уставился на неё удивлённо, а дочка только и спросила:
— Сколько же ты потратила на всё это?
— Да, кстати, собирайтесь-ка вдвоем с зятем на съёмную квартиру, две недели даю. Хватит кормить вас. Даже посуду за собой не моете. Хочешь сказать, что обед приготовила, доча, на всех? То-то же.
Затем повернулась к мужу:
— И ты, если не устроишься на работу за неделю, вылетишь вместе с зятем. Квартира все равно на мне.
И пошла заваривать себе чай из нового чайника. Она знала теперь, как будет жить и ничего никому объяснять не собиралась. Она ничего никому не должна.
