«Вечером поднялся сильный ветер, который швырял в окно остатки листьев и грохотал в вентиляционных трубах. На этот раз синоптики не ошиблись, обещая в субботу прибытие холодного циклона.
И как назло, кончился хлеб. И сыр! Да ещё и кошка громко дохрумкала остатки еды в миске и уселась в ожидании добавки. Если без хлеба и сыра можно обойтись до завтра, то без кошачьей еды до завтра можно просто не дожить…
Ничего не поделаешь, надо идти в магазин… Хорошо, что недалеко.
Я выглянула в окно.
В темноте было видно, как деревья сгибаются под напором ветра, но дождь не шёл. Значит, как минимум, не промокну.
…В магазине было малолюдно — вечер субботы, да ещё в такую погоду как-то не располагал для прогулок.
Сложила в корзину всё, что планировала купить. Из незапланированного взяла пачку фруктового чая и упаковку вишнёвого зефира. Что-то в такую непогоду захотелось вознаградить себя за поход в магазин.
Домой из магазина почти бежала — ветер так задувал, что и лишней минуты не хотелось быть на улице.
Именно поэтому привычная картинка, которую я наблюдала практически каждый вечер в нашем дворе, как-то резанула по глазам.
На качелях детской площадки качалась девочка лет одиннадцати в оранжевой куртке.
Она приходила сюда каждый вечер, садилась на качели и проводила на них несколько часов. У неё не было мобильного телефона, потому что всё это время она смотрела впереди себя, сильнее и сильнее раскачиваясь.
Она была не из нашего дома. И даже не из соседнего, потому что я никогда не видела её днём на детской площадке.
Но увидеть сегодня эту девочку я никак не ожидала. В такую-то холодину!
Продолжая спасаться от ветра, я пролетела двор, вскочила в тепло подъезда и уже начала подниматься к себе. А мысль о девочке на качелях всё не отпускала.
Она же замёрзнет на таком ветру!
Развернулась и побежала вниз, во двор.
Девочка сильно раскачивалась, и мне уже казалось, что это не она сама, а ветер её швыряет из стороны в сторону. Она видела, как я приближаюсь к ней, но смотрела вперёд, игнорируя моё появление.
— Привет! Тебе не холодно?
Ветер срывал слова с губ и уносил в небо. Но она меня услышала. Продолжая раскачиваться, она помотала головой — мол, ни капельки.
Но я видела, что она замёрзла. Только почему-то пытается это скрыть.
— Ты далеко живёшь?
Ветер принёс ей мой вопрос куда-то наверх качелей. Она продолжала то взлетать, то опускаться вниз. Мне ничего не ответила.
Я понимала, что выгляжу нелепо с забитым продуктами пакетом, завязанным в три оборота шерстяным шарфом, дрожащая на ветру, но упорно пытающаяся разговорить девочку.
Но и просто так уйти я не могла. Поэтому решила выложить гордячке свои предложения, и если она не примет их, пусть себе качается дальше, хоть до морковкиного заговенья.
— Я предлагаю тебе слезть с этих качелей и пойти со мной. Ко мне в гости. Я накормлю тебя ужином, а потом заварю нам чаю. Будем пить его с вишнёвым зефиром. Ты согреешься, а потом пойдёшь домой.
Девочка молча раскачивалась.
— А ещё у меня есть кошка, — зачем-то добавила я.
Скрип качелей и вой ветра были мне ответом.
Ну и сиди здесь!
Я развернулась и пошла к подъезду. Было немного обидно, но в душе я успокоилась. По крайней мере, я хотя бы попыталась ей помочь.
Ветер донёс какой-то звук. Она что-то сказала?
Я обернулась.
Девочка уже не раскачивалась так сильно, как раньше, и смотрела прямо на меня. И да — она произносила какие-то слова. Я вернулась.
— Как зовут вашу кошку?
Я даже растерялась сначала. Потом ответила:
— Матильда… Мотя.
— Можно мне на неё посмотреть?
Ветер рвал слова на части, но я поняла, что она готова пойти в тёплую квартиру.
Она спрыгнула с ледяного сидения качелей и пошатнулась. Я попыталась поддержать её, но она инстинктивно отпрянула.
— Пошли, — кивнула я в сторону двери подъезда. — Я уже ног не чувствую.
И мы поспешили укрыться от пронзительного ветра.
Мотька встречала меня прямо у двери, но увидев юную гостью, насторожилась.
— Ой, кисонька! — девочка быстро скинула сапожки и подскочила к кошке. — Какая ты красивая и мягкая! Матильдочка… Моотя… У, какая красотка!
— Давай, раздевайся, иди в ванную, мой руки и будем ужинать. Кстати, как я могу к тебе обращаться?
Девочка повернулась ко мне, стянула куртку и представилась:
— Ирка. Можете обращаться ко мне — Ирка. Так меня мама называет.
И пошла мыть руки.
На ужин у меня сегодня была запеченная рыба с картошкой. Мы с Иркой, оказалось, здорово успели проголодаться, поэтому быстро расправились с едой. А Мотька успешно разделалась с порцией любимого лакомства.
Пока заваривался фруктовый чай, девочка играла с Мотей. А я решила разузнать о её жизни.
— Ириш, я тебя каждый день вижу у нас во дворе. Ты почему-то всегда одна… У тебя нет друзей?
Она помотала головой, продолжая тискать кошку. Мотька демонстрировала удовольствие, оглашая кухню громким мурчанием.
— А почему ты так долго качаешься?
— Ну потому что мне нужно где-то провести три часа, а у меня нет денег на кино или кафе… И друзей нет, пойти мне не к кому. А ваш двор недалеко от моего дома, и у вас тут качели хорошие… Да и дети приходят интересные — я люблю с ними играть. Хотя они и маленькие. А у вас нет мужа? — резко переключила она тему.
— Есть, — машинально ответила я. — Он сейчас в командировке.
— А детей, что ли нет?
Я улыбнулась.
— Есть. У нас двое детей, но они уже большие. Старший сын учится в Москве, а младший в кадетском корпусе в Питере.
Девочка вновь переключилась на кошку.
А у меня вопросы сыпались один за другим. Ирка на все отвечала охотно. По всему видно, она привыкла к такой жизни, потому что другой и не знала. А у меня от её ответов волосы шевелились на голове.
…У Ирки отца не было. Никогда. А мать постоянно пила. Сначала Ирку забирала к себе бабушка, чтобы девочка не видела материнского пьянства. Но потом бабушка заболела. И больше Ирку никто не забирал.
Она росла среди пустых бутылок, которые тайком от матери сдавала, а на полученные деньги покупала себе вермишель быстрого приготовления. Потому что есть хотелось постоянно, а продукты в их холодильнике появлялись нечасто.
Школа стала для Ирки светом в окошке, потому что там были нормальные люди, можно было позавтракать, да ещё и не одной порцией — одноклассники не желали есть кашу, а Ирка с удовольствием уплетала их порции.
После школы она спешила сделать все уроки, пока матери не было дома. Потому что после её возвращения их однокомнатная квартира становилась местом сборища маминых друзей. Каждый вечер они собрались, скидывались на питьё, приносили какие-то закуски и устраивали громкое застолье.
Поначалу Ирка пыталась пересидеть на кухне, где был старенький телевизор и можно было смотреть кино.
Но гости и мать постоянно туда наведывались, приставали, гоняли… Как-то даже пытались заставить её выпить…
И она решила уходить из дома.
Кроме школы, спасением девочки стала городская библиотека. Где Ирка брала книжки и читала их, пока мать гуляла вечерами.
Но книжки можно было читать, пока на улице светло. А сейчас осень, ноябрь, темнеет рано. Вот ей и не почитать. Поэтому просто качается на качелях и мечтает.
О чём мечтает?
Ирка задумалась, говорить или нет. И решилась.
— У меня мечта с детства… Хочу в зоопарк сходить. Я книжку читала про зверей. Знаете такую книжку? Её написала Вера Чаплина? Ну, писательница такая. Книжка называется «Питомцы зоопарка»? Там так интересно написано! Я тоже хочу в зоопарк попасть. И вот я мечтаю, как приду туда, а звери меня увидят и полюбят. И я когда вырасту, буду работать в зоопарке.
Я представила, как эта девочка каждый день качается на качелях в чужом дворе и мечтает о будущей профессии… А потом возвращается домой, к маме… К пьяной маме.
Сердце сжималось от боли за Ирку, но ей моя боль, покажи я её, была бы непонятна. Она привыкла к такой жизни. А другая была для неё недоступна. И она мечтала не о модном телефоне, а о том, чтобы стать работником зоопарка.
Телефон!
— Иришка, а у тебя есть мобильник?
Она засмеялась.
— Вы что?! Какой мобильник?! Мать бы сразу отняла и продала — ей на выпивку деньги постоянно нужны. Она даже хотела мой школьный ранец загнать, но я убежала с ним. А ещё я котёнка подобрала, он со мной два дня жил, мать даже не заметила. А когда увидела — сразу отняла.
Девочка замолчала. Вероятно, мать сделала что-то такое, о чём ей не хотелось говорить вслух.
— Чай заварился, — я перевела больную тему. — Давай лакомиться зефиром.
И мы пили чай, болтали про животных, Ирка рассказывала мне про героев книжки Веры Чаплиной. Особенно меня тронул рассказ про обезьянку по имени Мусик. Я чуть не заплакала, когда Ирка поведала финал истории.
Непременно найду и прочитаю эту книжку!
А потом Ирка посмотрела за окно и заявила, что ей уже пора.
И мы стали собираться.
Я натянула на девочку свой тёплый свитер, нашла в кладовке старенький, но добротный шарф.
Мы вышли на улицу. Ветер стал ещё сильнее. И с неба уже начала сыпаться снежная крупа.
— Тебе далеко идти?
Ирка показала на ряд домов, расположенных через дорогу.
— Я тебя провожу. И не спорь!
И мы с ней побрели в сторону её дома. В кармашек оранжевой куртки я положила две небольшие шоколадки и пакетик с зефиром. И всю дорогу Ирка проверяла, на месте ли гостинцы.
Дом, в котором жила Ирка с матерью, уже почти спал. Окна не горели. И лишь на втором этаже тускло светилось окошко.
— Это наша комната, мать оставляет ночник, когда спать ложится. Ну, чтобы я не грохотала в темноте.
Мы попрощались. Девочка двинулась к своему подъезду, но потом повернулась ко мне.
— Можно, я иногда… ну… редко-редко! Буду приходить, чтобы навестить Мотю?
Мне казалось, что я сейчас разрыдаюсь.
— Конечно, можно! Каждый день приходи! Не сиди во дворе — сразу же иди к нам. Муж приедет из командировки — я тебя с ним познакомлю. Он тебе понравится.
Я не могла остановиться и говорила, говорила… Мне очень хотелось обнять эту девочку, закрыть её от той жизни, в которой она пребывала, и защитить.
Что я могла в тот момент сделать?
Только облегчить ей время ожидания, пока её мать нагуляется с друзьями.
Ирка пошла домой. Туда, где тускло светилось грязное окошко.
А я стояла и смотрела, как она уходит, съёжившись от сильного ветра и спрятав руки в карманы.
И я ничего не могла сделать…
Вернувшись домой, я поняла, что без Ирки как-то тоскливо. Мне хотелось, чтобы она сидела здесь, на кухне, пила со мной чай и рассказывала про книжки, которые она прочитала.
Ветер затихал, снежная крупа превратилась в хлопья снега. Земля покрывалась белым полотном. И на душе становилось как-то спокойно.
Я поняла, что всё будет хорошо!»
Эпилог.
Героиня рассказа добилась того, что девочку передали ей под опеку. Да, это случилось не сразу. Пришлось пройти все бюрократические процедуры, школу опекунов, потом суд…
Ира вошла в новую семью как своя.
Матильда стала её лучшим другом, а через некоторое время у Иры появился щенок мопса. Матильда поначалу была сильно недовольна, но со временем и она полюбила это лопоухое существо. И даже иногда вылизывала ему лобик.
Со дня той встречи прошло семь лет.
Ира поступила в ветеринарный институт — она готовится работать в зоопарке…
Источник:
Я живу
