Маленький серый комочек сидел на холодном бетонном крыльце и жалобно мяукал. Люди проходили мимо, бросая взгляды на беззащитное существо. У кого-то в глазах читалось сочувствие, у кого-то равнодушие.
— Бедненький, махонький совсем, — из подъезда вышла старушка Егоровна, поставив перед котёнком небольшую миску с молоком, — на-ка, попей молочка.
Комочек принялся жадно лакать. Он весь дрожал то ли от сентябрьской прохлады, то ли от страха.
— Где же мамка-то твоя? – Егоровна погладила котёнка. — Взяла бы тебя, да куда мне, дома уже две кошки. Эх, жалко тебя, пропадёшь.
— Здравствуйте, — поздоровалась с Егоровной проходящая мимо Надежда. Молодая женщина жила в соседнем подъезде с мужем и пятилетним сыном.
— Здравствуй, Наденька, — отозвалась старушка, — тебе котёнок не нужен?
Надежда подошла поближе, разглядывая дрожащее существо.
— Мишка давно просит котёнка, но мы хотели породистого взять. У моей подруги кошка породы Мейн-кун, ждём, когда котята появятся.
— Ну да, кому этот подкидыш нужен, — вздохнула Егоровна, — всем мэкунов каких-то подавай.
— Да мне тоже очень жалко бездомных котят, Галина Егоровна, — начала оправдываться Надежда, — но как-то настроились на породистого, да и с подругой договорились уже. Она мне котёнка продаст в два раза дешевле, по дружбе.
— По дружбе? Продаст? – возмутилась Егоровна. — Что это за дружба такая, что она тебе кота за деньги отдаёт?
— Да бизнес у неё такой, Галина Егоровна, они разводят породистых кошек, люди за них хорошие деньги платят.
— О, срам какой, — закачала головой Егоровна, — бизнес на кошках… Ну дело твоё, Надежда. Деньги тебе, видимо, некуда девать, раз ты их готова за кота заплатить. А этот несчастный никому не нужен. Эх, пропадёт.
— Я пойду, Галина Егоровна, — поспешила удалиться Надежда, — тороплюсь за Мишей в садик.
Она не обиделась на старушку. Егоровну все соседи знали как добрую отзывчивую женщину, и все давно привыкли к тому, что она всегда говорила правду в глаза. Что думала, то и говорила. Но не со зла, а просто жизнь прожила и многое повидала и в людях научилась разбираться.
В 36 лет стала вдовой с тремя детьми на руках, поднимала их одна. Замуж больше не выходила. Дети выросли достойными людьми, все выучились, но разъехались по разным городам и не часто навещали мать. Егоровна скучала по детям, внукам, но не жаловалась на то, что редко их видит.
— Работают они, ипотеки понабрали, деньги нужны, когда им приезжать-то, — отвечала старушка, если кто-нибудь спрашивал, не ждёт ли она детей и внуков в гости.
У Егоровны жили две кошки, которых она подобрала на улице. Одну чудом отбила у собак, выходила и оставила у себя.
Покормив подкидыша, Егоровна присела на лавочку у подъезда. Котёнок увязался за ней, почувствовав, видно, добрую душу накормившей его женщины.
— Эх, сиротка, — вздохнула старушка, погладив малыша, — куда бы тебя пристроить.
Спустя минут сорок снова появилась Надежда, ведя за руку сына Мишу.
— Здрасьте, баба Галя, — звонко проголосил мальчик. И тут же, заметив котёнка, ринулся к нему.
— Здравствуй, Мишутка, смотри какой подарочек нам подкинули.
— Какой хорошенький, — мальчик взял подкидыша на руки, — мама, давай его себе возьмём?
— Миша, не трогай котёнка, у него блохи, да и мало ли, чем он может болеть, — строго сказала Надежда.
— Ну, мама, — не унимался ребёнок, — давай заберём, пожалуйста.
— Мамке твоей беспородный не нужен, она мыкуна хочет, — вмешалась Егоровна.
— Мейн-куна, — поправила Надежда, — Миша, оставь котёнка, нам пора домой.
— Не нужен нам микун, я хочу этого, — не унимался Миша. По его щекам потекли слёзы.
— Мамочка, пожалуйста…
— Эх, добрая ты душа, — закачала головой Егоровна, — пожалел сиротку, а котёнок-то к тебе прижался как к родному, мурлыкает. По морщинистым щекам старушки потекли слёзы.
Так они и стояли. Маленький плачущий ребёнок с котёнком на руках, пожилая женщина в слезах и Надежда, которая смотрела на них, молчала и не знала, что ей делать.
— Ладно, — заговорила, наконец, молодая женщина, — на Мейн-куна и без нас найдутся желающие, а мы этого возьмём!
— Мамочка, спасибо, — Миша бросился обнимать Надежду, — ты самая лучшая мама на свете!
— Это ты у меня замечательный, — целуя сына, сказала женщина с трудом сдерживая слёзы, — ну что, сынок, пойдём, нужно накормить котёнка, как назовём-то его?
— Может, Пушком?
— Пусть будет Пушок.
Надежда и Миша попрощались с Егоровной, и поспешили домой, унося с собой маленького мурлыкающего подкидыша, у которого теперь было и имя, и дом.
Старушка смотрела им вслед, вытирая слёзы рукавом шерстяной кофты и бормотала:
— Эх, повезло махонькому, в хорошие руки попал. Мир не без добрых людей. Много зла на свете, но и добро есть, а куда же без доброты, нельзя без неё.
Источник: Живу, люблю, пишу…
