Тимка

Задёрнутые шторы, смятая постель, скисшие продукты, отключённый телефон…

Вот уже вторую неделю она умирала. Две недели этот Мир был без него — без её сына. Он служил в пожарной части. Рискуя собой, спасал других, а себя не уберёг.

Ей говорили, что надо гордиться, надо держаться, надо быть сильной… Для чего?

Свернувшись калачиком, уткнувшись в ладони, она дышала через раз…

Дверной звонок прорвался в застывшее пространство. Потом ещё и ещё.

Этот непрекращающийся звон заставил подняться, и она подошла к двери с твёрдым намерением отключить его навсегда.

На пороге стоял мальчик:

— Тётенька, у меня важное дело, мне надо ему найти дом. Ему всего две недели, только глазки открыл, — в руках появился шерстяной комок, который развернулся в детских ладошках и приоткрыл глазки.

— Нет. Нет, мальчик. Ты не по адресу. Не смогу я за ним смотреть, — и закрыла дверь.

Но не успела сделать и пару шагов, как снова раздался звонок. Точнее, это был шквал звонков. В этот раз мальчишки не было, а на пороге, на коврике, лежал тот самый пушистый комок. Она уже хотела захлопнуть дверь, но что-то сжалось внутри. «Возьму, а вечером соседке отдам», — подумала она и подняла котёнка.

Разместив малыша на диване, она хотела снова лечь, но котёнок требовательно запищал. «Голодный», — пронеслось в голове. Простым молоком такого малыша не накормишь. А чем? Придётся в зоомагазин идти — там и подскажут.

Она быстро собралась, предварительно поместив пищащего котёнка в тазик, на дно которого постелила полотенце.

До зоомагазина надо пройти два квартала. Даже не заметила, как дошла.

Купив всё необходимое, приостановилась в дверях: здесь они с сыном покупали корм для уличных котов. «Сытый кот — это пятьдесят процентов его счастья»- говорил сын и задорно подмигивал левым глазом.

«Ну, хоть на пятьдесят процентов, хотя бы одного…» — подумала она и ускорила шаг.

Сокращая дорогу через подворотни, в одном из дворов столкнулась с тем самым мальчишкой.

— Стой, мальчик. Что ж ты малыша такого бросил? А если бы я не взяла его?

— А я под лестницей стоял и ждал. А вы вышли и взяли.

— Вот тут ты молодец… Но котёнка всё-таки забери. Не могу я его оставить… Уезжаю я.

— Прямо на совсем?

Она кивнула.

— Жалко… Тогда конечно заберу. Я обязательно ему дом найду.

— А где ты его взял? — словно вырвался вопрос. — Может его мама ищет.

— Не, не ищет, — рукав вытер мокрый нос. — Она умерла… Знаете, там пожар был. Дом сгорел. Говорят, пожарный погиб. А кошка выжила. И на следующий день родила всего одного котёнка.

Всё её тело сжалось: сын умер на следующий день. Глубоко вздохнув, она спросила:

— Так с кошкой-то что случилось?

— Да не знаю я. Я её увидел обгоревшую, но целую. Принёс ей коробку и покушать, а она мурлыкала. И на следующий день пришёл покормить, а у неё котёнок… Потом каждый день кормил… Сегодня утром пришёл: котёнок в коробке, а кошка рядом и холодная… Мне его взять не разрешили. Я и пошёл ему дом искать.

— Ты большой молодец.

— Только сейчас всё придётся сначала начинать.

— А знаешь, — она заглянула мальчишке в глаза, — я передумала. Я возьму котёнка.

— А как же ваш отъезд?

— Я и уезжать передумала. Я остаюсь. И ты сможешь в любое время проведать своего спасёныша.

— Так это же здорово! Спасибо! Я тогда завтра к вам приду. До свиданья!- и мальчик, смеясь, скрылся за углом дома.

«А я ведь даже его имени не спросила… Ну ничего, завтра придёт и спрошу,»- и она улыбнулась.

Домой она просто бежала. Бутылочка, смесь, разогрев… Склонилась над тазиком со своим новым сокровищем.

Наевшись, котёнок мурчал и перебирал лапками.

— Ну вот ты и наелся. Сытый кот — это пятьдесят процентов его счастья, — прошептала она, держа котёнка в ладонях, словно в колыбели. Он чихнул и моргнул левым глазом. А может ей это только показалось.

— Тимка, мой Тимка вернулся. И меня вернул, — она подошла к окну и отдёрнула плотные шторы.