— Это еще что за новости!? Лиля, кого-то ты к нам притащила! – воскликнула Люба. – Боже, и почему она такая огромная!?
Собака и корова синхронно повернулись на звук Любиного голоса.
— Да она на голову выше меня! – воскликнула Люба. – Если бы не было рогов, я бы подумала, что на Сицилии завелись слоны!
— Это кианская порода. Выведена в Италии. Впечатляет, да!? – не без гордости заметил Марк.
Лиля, тем временем, подошла к хозяйке, радостно махая хвостом и улыбаясь во всю пасть. Корова потеряла интерес к страусам и отправилась вслед за своей подружкой таксой. Женщина попятилась, когда грязно-белая глыба стала к ней приближаться.
Собака подошла к хозяйке и села у ее ног. Корова тоже приблизилась вплотную к Любе и… села, как такса, правда, получилась у нее это неуклюже.
— Во дела! Я, конечно, мало знаком с повадками коров, но, по-моему, это не вполне нормально. Как ты считаешь, Люба? – Марк, удивлённо вскинув брови, смотрел на жену.
А Люба стояла с отвисшей челюстью.
— Не-е-ет, так коровы себя не ведут – это точно, особенно перед незнакомыми им людьми. Чужая телка может и наподдать, если полезть к ней, а эта…
В этот момент Лиля поднялась и с важным видом, считая, что все технические вопросы с группой контроля за иммиграцией утрясены, посеменила в сторону амбара. Ее новая подружка тоже встала с пятой точки, но сделала это несуразно, и рысцой побежала за ней следом. Семикилограммовая собака и семицентнеровая корова двигались в сторону хлева. Марка и Любу словно пригвоздили на месте. Они только и смогли, что с изумлением повернуться им вслед.
— И что?! Они сейчас заселятся в сарай, а на ресепшене в качестве документов предъявят уши и хвост? – удивился Марк.
— Скорее рога и копыта, – поправила Люба.
— А что, это даже забавно! Пошли – посмотрим, что они там будут делать, – предложил Марк.
…..
Лиля скребла передней лапой закрытый вход в амбар, пытаясь проникнуть внутрь. Рогатая напарница, наблюдавшая рядом, решила помочь и подцепила дверь копытом. Та распахнулась. Они зашли. Пармезан их уже ждал.
Боров издал воинственный вопль-хрюк и пошел в наступление на незваную гостью. Хоть он и уступал ей в два раза по весу, но телка испугалась и выбежала обратно на улицу. Тогда Лиля взялась ругаться с дебоширом – лаяла на него, как оглашенная, но тот ни с кем не хотел делить свой дом. А может быть, свою подружку таксу? Он встал на входе и продолжал вдогонку капитулирующей корове выхрюкивать визгливые проклятья.
…..
Дико странная парочка – белоснежная гора и рыжая блоха, долго не раздумывая, побежали в сторону особняка. И уже через несколько минут стояли у входа в дом. Лиля лаяла, призывая впустить их. Позади них топтались запыхавшиеся от быстрой ходьбы хозяева.
— Открой дверь и придержи ее! – попросил Марк стоявшую ближе ко входу в дом Любу.
— Да ты что! Она разнесет весь особняк! А ну! – и Люба махнула на корову рукой. – Пошла!
Корова скосилась на нее и от испуга дернулась всем телом, попятилась было назад.
— Погоди ее выгонять! Мне очень интересно, что она будет делать, когда войдет, – улыбнулся Марк. – Я такого еще ни разу не видел. Будет над чем посмеяться во время воскресного покера с друзьями!
— Или поплакать, – добавила Люба. – Корова в доме – хозяева в коме! – и распахнула двойные двери настежь с комичным поклоном слишком услужливого дворецкого.
Лиля вбежала в гостиную. Корова протопала за ней. Собака покружилась по помещению, подошла к поилке с водой, похлебала немного и отошла. Корова пришла туда же, сбив по пути пару стульев своим крупным задом, и повторила за подружкой попытку напиться, но перевернула маленькую плошку своим большущим языком. Чашка грохнулась на бок, и вода разлилась по полу. Лиля гавкнула на нее и побежала к своей подстилке у стены. Легла. Рогатая последовала за ней и, скользя копытами по каменному полу, прибоченилась, как сумела, рядом.
— Во дела! – присвистнул Марк. – Ты что-нибудь понимаешь?
— Только то, что жить мы теперь будем не в особняке, а в хлеву, – ответила, еле сдерживающая смех, Люба.
Корову все-таки удалось кое-как препроводить ночевать в хозяйственную пристройку к дому, предварительно освободив там для нее место от коробок и ящиков со всяким добром. Вышло это сделать с трудом. Как ни пихали и ни тянули телку, она ни в какую не хотела покидать свое лежбище. А только натужно мычала на приставания назойливых хозяев. И только когда Лиля встала, потянулась и выбежала во двор, та поспешила за ней без каких-либо понуканий. Этим и воспользовались, приманив Лилю в постройку. Корова зашла вслед за ней, да так там и осталась со своей новой подружкой.
Вечером через два дня Марк и Люба были у себя в спальне на втором этаже.
— Я ничего не понимаю, но телка бегает за собакой по пятам! – сказала Люба. – Она повторяет за таксой все. Она даже ест собачий корм из ее миски! Я ни разу за эти два дня не видела, чтобы корова отлучалась хоть на минуту от своей подружки, чтобы пощипать травку. Мне кажется, она вообще не знает, что коровы, в принципе-то, обычно едят траву!
— Ты, конечно, можешь вызвать мне санитаров, но, по-моему, корова думает, что она собака! – ответил Марк.
— Это как!? – удивилась Люба и прекратила причесываться.
— Ну ты знаешь сказку про Маугли? – Люба кивнула. – Ну вот! Только тут вместо мальчика корова. Она, видимо, росла с собаками, и хозяин не сильно беспокоился о ней. Животное выживало, как могло, учась у других. А собаки редко едят траву, – улыбнулся Марк.
— И такое может быть? – удивилась Люба.
— Почему нет!? Все мы учимся через подражание. Зеркальные нейроны и все такое. А уж у животных подражание – это вообще первоочередной навык, чтобы быстрее приспособиться к среде. Так что я вполне допускаю, что могу оказаться прав.
— Ты на полном серьезе? И что же нам теперь делать? Кормить ее мясом? Или сухим собачьим кормом, пока за ней не явятся? – воскликнула Люба.
— Вряд ли наша независимая вожачка выманила ее откуда-то издалека. Она наверняка жила у кого-то из местных. Правда, мне сложно представить итальянца, так жестоко обходящегося с животным. И если за ней еще никто не явился, значит, хозяева не слишком горюют о ее пропаже, но и мы пока не будем ее ограничивать в свободе. Пусть сама определится, где ей жить. К страусам она вроде бы потеряла интерес и не репетирует больше с ними хоровое мычание. Так ведь? – Люба согласно кивнула. – К лимонам она тоже равнодушна, и за сад можно не беспокоиться. Единственное, хотелось бы определиться для нее со спальным местом. За первый вечер она успела разнести полгостиной. Я подозреваю, она такая неповоротливая из-за того, что игнорирует ЗОЖ, – и он лукаво посмотрел на Любу. Та перестала хмуриться и пыталась сдерживать прорывающийся смех. – Конечно, жрать собачьи галеты! – хохотнул Марк и продолжил: – И эти два графина с божественным нектаром тридцатилетнего «Чиваса Ригал» я ей никогда не забуду! Будет отдавать молоком! Как ты думаешь, тех, кто по убеждению собака, а по сути корова, можно доить?
Люба не смогла больше изображать то, что рассержена, и расхохоталась. Немного успокоившись, она вдруг заявила:
— Представляешь, я вчера забыла закрыть за собой дверь в ванную, ну, ту, что на первом этаже в гостиной. Так она пошла за мной, но испугалась своего отражения в зеркале и убежала.
Марк повалился на кровать, буквально гогоча от смеха. Он представил себе картину: корова исподтишка решила рассмотреть себя в зеркало, но вместо собачей морды увидела рога. Просмеявшись, он добавил:
— Хозяйственная пристройка для постоянной прописки будет ей слишком мала. Ее бы определить в хлев, но там ревнивец Пармезан может и нашинковать на стейки.
— Это уже вряд ли! – горячо возразила Люба. – Вчера вечером я шла к страусам, и дверь в амбар была приоткрыта. Я заглянула. И знаешь, какую картину там увидела? Пармезан спал, греясь, прижавшись к этой глыбе. А Лиля залезла на них сверху и валялась сразу на обоих, как на ортопедическом матрасе – задними ногами на свинье, а передней частью на корове. Они спелись! Теперь у них любовь на троих!
Марк захохотал в голос.
— Чего ты смеешься! Мне вот не смешно – я ее боюсь! Это три русских коровы в одной. Если она взбрыкнет, патологоанатом меня не опознает даже по коронкам на зубах!
— А ты ей скажи – фу! Наверняка она знает эту команду, – сквозь смех произнес Марк. – Люба, если бы она была агрессивной, то давно бы показала свой характер. Она просто собака породы «корова».
Теперь улыбалась и Люба – у нее родился план, как вернуть корове ее гендерную принадлежность.
источник
Источник: mirdivo.ru
