Ладушка, как ласково звал свою новую машину Аким, стояла под самыми окнами, на расчищенном, огороженном участочке земли. Новенькая, блестящая и бесстыдно сверкающая новыми фарами, она победно озиралась по сторонам. Во дворе она была самой молодой, только что с конвейера.
Красные дверцы отражали других обитателей двора, пыльных и проржавевших.
-Маша, ну, не хлопай ты так дверью! — Аким укоризненно смотрел на жену, пристраивающуюся на переднем сидении. Женщина закатила глаза.
-Хорошо, хорошо. Езжай, давай! — процедила она сквозь зубы и вздохнула.
Аким медленно сдал назад, повернул руль и, высунувшись в окно, чтобы лучше рассмотреть, не поцарапает ли Ладушку о прутья бордюра, стал пробираться к выезду со двора.
Восьмерка гордо возила своего хозяина по улицам города, отражая в своих новеньких боках этот мир, чуть преломляя его своими изгибами.
Скоро у Акима и Маши родился сын, Паша. Ладушка возила его на дачу, к бабушкам. Он барабанил ногами в грязных сапожках о спинки ее сидений, ковырял ручки дверей и ронял на пол крошки от булочек. Ладушка терпела. Что делать, сын хозяина…
В аварии Аким не попадал ни разу. Сто раз высунется он со своего сидения, двести посмотрит в зеркальце заднего вида, только потом паркуется. В потоке машин никогда не спешил, соблюдая дистанцию. Ни одной царапинки не было на любимой Ладушке. По приезду на дачу, быстро побросав сумки, что навертела жена, Аким разворачивал длинный шланг, чертыхаясь от того, что тот слишком уж мягкий, постоянно перекручивается, и у Ладушки начинался «банный день». Аккуратно лил хозяин воду, протирал эмалированную поверхность, вытирал досуха, а потом загонял в гараж, подальше от солнечных лучей.
Мать только качала головой, глядя, как сын возится с машиной, позабыв обо всем на свете.
-Лучше бы с Пашкой так возился! — поддакивала ей Маша. Женщины вместе садились за стол и чистили картошку, в духовке шкварчала распластанная на противне курица. Готовился обед для любимых мужчин, что заняты важными делами…
…Это случилось внезапно. Грузовик, топтавшийся впереди, вдруг сдал назад, пропуская кого-то в свой ряд.
Фара Ладушки хрустнула громко, до неприличия звонко. Аким выскочил из машины и схватился за голову. В тот момент казалось, что, если бы Паша, его сын, сломал руку, Аким убивался бы меньше…
Ладушку повезли в автомастерскую. Угрюмые, покореженные, съеденные ржавчиной авто на заднем дворе «Ремонта» недовольно уставились на нее. Их-то и не пытались чинить, только иногда сдирали нужную деталь, перекрашивали ее и отдавали другим.
-Завтра приходите, Аким Павлович. Все сделаем по высшему классу.
-Что ж так долго? Может, сегодня к вечеру?- попытался уговорить рабочих мужчина.
-Нет, что вы! Сегодня и так много клиентов, а у вас…
Ладушка вздохнула, выплюнув из выхлопной трубы серый дымок. Сегодня придется ночевать в чужом гараже.
Наступил вечер. Работники автомастерской потихоньку расходились по домам. Только густобровый, насупленный Петр Андреевич все ковырялся в моторах, вертел в руках сальную, пропахшую бензином тряпку, тер черной рукой лысину перед тем, как очередной раз нырнуть в недра стального скакуна.
-Ладно, давай теперь с тобой…
Петр Андреевич осторожно провел рукой по капоту Ладушки. Та замерла, пугливо поджав колеса. Фара болела, чуть-чуть жгло от попавшей в рану пыли.
-Боишься! Да ты что! Сейчас все сделаем, будет лучше прежнего! Так, посмотрим…
Он осторожно принялся за работу. Дел-то было-всего ничего, но этот мастер, словно слишком обязательный детский врач, никогда не бросал машину, не осмотрев ее целиком, не проверив все, что нужно, для ее «здоровья».
Девять классов школы, потом гараж, где втихаря парни чинили машины, зарабатывая на жизнь, курсы слесарей, журналы по автоделу, старые отцовские «Жигули», что были разобраны Петей еще в десятом классе и собраны обратно без единой ошибки, и опыт, ложившийся пластами, ровными, уверенными складками, твёрдыми мазками, делали из раздолбая-Петьки Мастера.
В его жизни и не было ничего, кроме работы. Семейная жизнь как будто боялась мужчину, пряталась, опасаясь отвлечь от любимого дела. Друзья, — их было по пальцам перечесть, потому что лучших друзей много быть не может, — доверяли свои автомобили только Петру, но виделись с другом просто так редко. Работа занимала Петра Андреевича, поглощала его целиком. Он не понимал молодежь, которая, устроившись в автомастерскую, спешила поскорее закончить рабочий день и удрать на гулянки. Не из того, видимо, теста, был слеплен этот автослесарь…
-Ну, смотри, вот уже и все! — протерев новую фару, Петр Андреевич выпрямился и отошел чуть подальше, любуясь своей работой. — Теперь ты снова глазастая!
Ладушка смотрела на него, улыбаясь решеткой радиатора. Этот странный мужчина ей нравился. Он был совсем не таким, как Аким. Хозяин, гордясь своим автомобилем, заставлял Ладушку волноваться, соответствует ли она его требованиям, не подведет ли, если что. А дядя Петя ничего от нее не хотел, принимая такой, какая она есть. С ним было легко…
…Аким забрал машину после полудня, поругавшись с Петром Андреевичем из-за цены.
-Разбирайтесь с начальством, — сухо ответил мастер на претензии Акима. — А мне работать нужно.
В этот момент Ладушка впервые рассердилась на своего хозяина, но пришлось уговорить себя, что это лишь недоразумение, люди странные и сложные существа, не стоит зацикливаться на прошлом…
…Лето сменялось плаксивой, хлюпающей осенью, потом падал снег, буксовали колеса, мотор не желал заводиться на морозе. Ладушка старела. Сменились ее соседи во дворе. Стариков сместили новомодные «японцы», «корейцы», даже появился один заносчивый «итальянец».
А Ладушка, по словам Акима, уже «не тянула». Кашлял мотор, где-то что-то дребезжало, Маша жаловалась, что хочет подогрев сидений, что в машине тесно, подросший Паша стеснялся ездить с отцом на таком «старье».
-Надо продавать, хотя, конечно, кому она нужна? — рассуждал Аким, подвозя приятеля до работы. — Раньше-то все по-другому было…
-Покупатель всегда найдется. Продавай, добавишь еще, купишь вам с Манькой иномарку. Хоть на старости лет в комфорте поездишь! — отвечал тот.
-Да. Я уже присмотрел себе…
Вдруг машина круто вошла в поворот, отбросив пассажира и водителя в сторону. Как!? Она преданно служила хозяину, отдавая всю себя, он заботился о ней, наверное, любил… А теперь вот так просто отдаст, как надоевшую игрушку?! Заменить детали, «подлечить» свою «старушку» Аким не хотел. Что, мол, вкладываться в груду железа…
-Предатель! Ты предатель! — кричал мотор, вхолостую прокручивая валы, шумя и пыхтя.
-Чего это у тебя с машиной? — пассажир напрягся. — Знаешь, ты высади меня у поворота, мне тут недалеко.
-Ах, ты, железка! — выругался Аким, ударив по рулю. — Опять барахлишь?
На следующее утро мужчина разместил объявление о продаже машины. Оно белым, позорным вымпелом трепетало на лобовом стекле Ладушки. Соседние автомобили с чуть высокомерной жалостью смотрели на нее, не думая, что когда-нибудь и их вот так выставят на продажу…
Покупатель нашелся быстро. То ли кто-то просто скупал автомобили, чтобы распотрошить их и использовать детали, то ли еще что, но уже через неделю Аким передал все документы и ключи приехавшему покупателю.
Ладушка моргнула задними фарами последний раз, прощаясь с хозяином, и уехала.
Ее загнали в какой-то сарай недалеко от города. Темнота и сырость проникали в самое нутро. Так и заржаветь недолго…
Рядом стояли такие же бедолаги, как Ладушка. Только ни уже смирились со своим будущим, а она все никак не могла.
-Нет, ну, Аким погорячился. Еще можно все вернуть! Я буду стараться, и он снова меня полюбит! — лихорадочно твердила она, мечтая вернуться в родной двор.
…Сбежать удалось не сразу, но все же как-то ветер распахнул двери сарая, и автомобиль осторожно выехал наружу.
Наутро Ладушка, смущенно прячась за большим внедорожником, опять стояла на прежнем месте, во дворе дома, где жил Аким.
-Пап! Так ты не продал машину, что ли? — Паша удивленно смотрел в окно.
— Продал, неделю уж как!
-Да? А зачем ее обратно пригнали?
Аким уставился на свой старенький автомобиль и стал названивать покупателям, выясняя, зачем вернули машину. Те на телефонные звонки не отвечали.
-И что теперь с ней делать? Ключей у меня нет, отогнать никуда не могу, а скоро новую получать…
Аким растерянно смотрел на жену. Маша подскажет, Маша должна придумать, как быть!
А Мария который день мучалась головной болью. Чувствительная к «погоде», она страдала «давлением», и ей не было никакого дела до мужниных проблем… Неужели и она, верная жена, перестала верой и правдой служить своему Акиму, «дала сбой»? Аким нахмурился…
Ладушка, видя идущего к ней хозяина, радостно заурчала. А, может быть, это просто кошка спряталась под ее брюхом…
Вот сейчас Аким погладит ее дверцу, как раньше, смахнет приставший к лобовому стеклу лист…
Но нет. Мужчина со всего маху пнул Ладушку по колесу и выругался. Она больше не устраивала его, потеряла свою полезность, значит, ее можно выкинуть…
Вызвали эвакуатор. Аким договорился с ребятами, что те отволокут машину куда-нибудь подальше и бросят.
Но Ладушка не сдавалась. Она возвращалась, сбегая отовсюду, куда бы ее не увозили. Аким чертыхался, бил ее ногами и гнал прочь…
Только поставленный через месяц шлагбаум во дворе дома остановил автомобиль от очередной попытки вернуться. Увидев издалека полосатую палку, преграждавшую путь, Ладушка тоскливо оглядела родной двор, бросила взгляд на окно, из которого за ней так пристально раньше наблюдал Аким, а потом развернулась, посигналила на прощание и уехала. Аким, услышав знакомый звук, вздрогнул и расплескал на себя кружку горячего чая…
Куда ехать, Ладушка не знала. Просто двигалась по трассе, не замечая ничего вокруг. Но колеса сами привезли ее в тот самый гараж, где когда-то Петр Андреевич заменил ей фару. Сердце машины привело ее туда, где было хорошо, где ее принимали такой, как есть, не заставляя «соответствовать» и «бояться ударить в грязь лицом»….
-А, это ты? — постаревший слесарь, кажется, даже не удивился.- Отдохни, а потом поглядим, что да как! — только и сказал он.
Он любил своих подопечных просто так, без условий и требований, любил так, как не бывает среди людей. В человеческом мире редко кто живет бок о бок с другим, не стараясь исправить его, подогнать под свои стандарты. Кто знает, может, поэтому у Петра и не было семьи…
…Ладушка больше не возвращалась к Акиму. Она потихоньку забывала его.
Петр Андреевич аккуратно подлатал салон, поправил механизмы.
-Мы еще повоюем! — уверенно говорил он.
И оказался прав.
Однажды, где-то на загородном шоссе, брошенное шальными мальчишками бревно стало причиной большой аварии. Обошлось без жертв, но машины пострадали серьезно. Среди участников были две иномарки, водителем одной из которых был Аким, большой грузовик и шустрая Ладушка. Аким увидел ее и не поверил своим глазам. Его старенькая машина, со смятым передом, с полностью разбитым задним стеклом и слетевшими с креплений передними креслами, сама, управляемая Петром Андреевичем, уехала с места аварии, оставив других дожидаться эвакуатор. Она была сильной и выносливой, она везла домой своего настоящего, доброго хозяина и готова была отдать ради него все, а он просто любил ее так, как не смог Аким.
Аким Павлович молча смотрел им вслед. Отчего-то было досадно видеть чужого мужчину за рулем когда-то своей машины…
Автор:
Зюзинские истории
