— Ты меня поняла? – Юля съёжилась под тяжелым взглядом Антона.
— Поняла. – Ответила она шёпотом, размазывая по лицу кровь из разбитой губы….
…Почти три года назад, Юля приехала из своего маленького городка в шумный областной город учиться. Но на бюджет поступить не получилось. Рассчитывать на помощь родителей не приходилось. Мама умерла несколько лет назад. Отец запил, практически отпустив на самотёк не только воспитание, но и жизнь дочери. Юля радовалась уже тому, что пил он тихо, в одиночестве, шумных попоек не устраивал, с пенсии, которая причиталась Юле, выдавал ей небольшие суммы на расходы. Даже ходил на работу в ЖКО. Но вечерами и в выходные молчаливо пил. Юля понимала, что если останется в своём городишке, то основная её перспектива – техникум, рабочая специальность и завод или продавец в магазине. Хорошие места, можно было получить только по родству и знакомству. Подходящих связей у Юли не было. Были в городе, конечно, и школы и больница, но образования по этим направлениям получать было негде. В старших классах Юля начала откладывать деньги на переезд. Что-то удавалось сэкономить из тех небольших сумм, которые выделял отец. Кроме того Юля хваталась за любую подработку, которую могла найти – курьером, промоутером, раздавала листовки, расклеивала объявления. К окончанию школы ей удалось скопить небольшую сумму. Юля рассчитывала, что сможет поступить на бюджетное место, получит комнату в общежитии, стипендию. Что найти подработку в большом городе проще. В общем, верила в себя и то, что со всем справиться.
Но всё оказалось не так просто. С поступлением не сложилось, соответственно на место в общежитии рассчитывать не приходилось. По приезду Юля сняла дешёвую комнату в коммуналке, думала на время, но теперь пришлось остаться здесь. В Юлиных соседях оказались запойные супруги алкоголики, которые во время каждой пьянки громко выясняли отношения между собой, иногда даже круша остатки мебели. Хотя в периоды просветления Анна (так звали жену) с опухшим лицом, а иногда и с фингалом под глазом кашеварила на обще кухне. Неизменно выпекая капустный пирог и стараясь угостить соседей. Приговаривая: «Уж вы на нас зла не держите, Васенька мой, как выпьет лишнего, так сам не свой». Сам же Василий между запоями работал то грузчиком, то сторожем, то дворником и вёл себя тихо и незаметно. Ещё одну комнату занимали гастарбайтеры, в неизвестном количестве. Для Юли все они были на одно лицо, поэтому она никак не могла сообразить, сколько их всё-таки человек. Потом поняла, что в принципе это не имеет значения. Главное, что в отличие от алкоголиков, гастарбайтеры были почти незаметны всегда. Работяги уходили ранним утром и возвращались поздно вечером. Быстро, практически не переговариваясь, ужинали и скрывались в комнате. Если получалось так, что Юля заходила на общую кухню во время их ужина, соседи, национальность которых Юле неудобно было спрашивать, с неизменными улыбками предлагали и ей угоститься с общего стола. Юля улыбалась в ответ, но вежливо отказывалась. Третью комнату занимал Александр Петрович – тихий задумчивый старик. Эта квартира принадлежала его сыну, которого совершенно не смущало, с кем приходиться соседствовать престарелому отцу. Сын сдавал комнаты всем без разбора, лишь бы не простаивали и приносили прибыль. Сам Александр Петрович себя хозяином не позиционировал, с соседями не конфликтовал, со своими замечаниями в чужую жизнь не лез.
