Савушка проснулся от холода, — в доме уже два дня не топлено. Мама с бабушкой спят, хоть уже день — отсыпаются после очередной попойки. Мальчик встал, накинул рваное пальтишко и подошёл к столу. Очень хотелось есть. Вчера он было потянулся к тарелке, чтобы взять колбасы для себя и сестрёнки Василинки, но мать больно ударила его по руке.
— Вам бы только жрать, прорвы! Куда только лезет, — зло крикнула она и кинула им два куска хлеба. Девочка с жадностью съела разом весь кусок, а Сава отломил половинку, а вторую спрятал под подушку. Сейчас на столе была грязная посуда, валялись опрокинутые стопки, засохшие хлебные корки, окурки, две бутылки из-под спиртного лежали под столом.
Ничего съестного не было. Он с жалостью посмотрел на маленький комочек, лежавший в углу грязной кровати — его сестрёнку. Ей уже было три годика, но из-за плохого питания она была очень худенькая. Казалось, что на лице остались одни большие голубые глазёнки, которые сейчас выглядывали из-под одеяла.
— Василиска, не спишь? — мальчик подбежал к ней и обнял, — замёрзла? Одевайся, одевайся скорее.
Он помог ей одеться, достал спрятанный вчера кусочек хлеба и подал сестрёнке:
— На вот, ешь.
У горе-мамаши Василиса была шестым ребёнком. Все дети были от разных мужчин. Одних детей она сдала в детдом, других оставила прямо в роддоме, а этим двум вот «повезло», взяла себе. Своего отца Савелий за шесть лет своей жизни никогда не видел, а вот Василисин папа к ним раньше часто приходил, приносил поесть, а потом куда-то пропал. Знал Сава Василисиных и бабушку с дедом, они в городе живут, а сюда, в деревню, приезжают на дачу.
— Давай одену тебе пальто, вот так, шапку. Теперь сапожки надевай. Рукавички-то у тебя совсем рваные, бери мои, я не замёрзну, — заботливо говорил Савелий.
Дети оделись и вышли из дома. Они пошли по улице. Жители деревни их хорошо знали и жалели, помогали чем могли. Не раз они обращались в органы опеки, но родительских прав горе-мамочку не лишали, всё надеялись, что одумается.
Сава остановился у дома знакомой бабушки, которая всегда их привечала.
— Пойдём, Василиска, к бабушке Вале в гости?
Девочка радостно закивала.
Так и ходили дети по гостям, чтобы не умереть с голоду. Сердобольные люди и накормят, и оденут, как увидят в каких лохмотьях ходят дети.
— Спасибо, бабушка Валя, — поблагодарил Савелий, — мы пойдём.
— Накушались? Ох вы горемычные, — соседка обтёрла глаза платком, — подожди Савушка, я вам с собой пирожков положу.
— Не надо, бабушка, мама увидит, ругаться будет.
— А ты спрячь, не показывай, а как проголодаетесь — съедите. А что это ты голорукий в такой мороз?
Валентина увидела, что у Василинки варежки не по размеру.
— Сестре отдал? Ох ты, заботушка! Поманите-ка, у меня от внучки остались. Внучка-то выросла, малы ей, а мне куда? На-ко вот, надевай, тут и варежки, и шапочка, и шарфик. Тёпленько? Ну носи с богом!
Бабушка проводила деток до калитки.
Сава с Василисой повеселели: и накушались, и согрелись у тёплой печки. Надо идти домой, а домой совсем не хотелось — там мать. Она после пьянки очень злая, так как нечем опохмелиться, может даже ударить ни за что.
— Ну, где шлялись? — встретила мать у порога, — я спрашиваю, где шлялись? Опять побирались по деревне, позорили меня? Савка, беги к тётке Тоне! Быстро! На вот, купишь, как всегда.
— Не пойду! — крикнул мальчик, — никогда больше не пойду!
— Ах ты, щенок! А ну бегом, я сказала! — кричала разъярённая мамаша.
— Не пойду!
Она схватила ремень и что есть силы стала хлестать мальчика по чему попало. Сава терпел, он не хотел, чтобы она видела его слёзы.
— Не больно? А вот так?
И она наотмашь хлестнула его бляхой по голове. Кровь тут же брызнула и капельки стали стекать на половик. Мальчик обхватил голову руками и опустился на пол.
— Ну как, теперь больно? Отвечать он мне начал. Сейчас ещё больнее будет.
— Не трожь его! — подскочила Василиса и закрыла своим маленьким тельцем лежащего на полу брата.
— А ну, пошла отсюда! — мать схватила дочку за ворот пальто и отшвырнула в сторону. Девочка больно стукнулась головой о край кровати, упала на пол и затихла.
— Да и к чёрту вас, сама схожу. Чтоб к моему приходу затопил печь, понял? — женщина накинула рваную шубу, вышла, громко хлопнув дверью.
Мальчик вскочил, чтобы помочь сестрёнке и тут же снова, застонав от боли, опустился на пол.
— Бабушка, бабушка, — звал он, — бабушка, Василисе плохо.
Но та даже не проснулась.
Савелий подполз к девочке.
— Василинка, очнись! — просил мальчик, — Василинка, ты что молчишь?
Он поднял её и потащил к дверям.
— Не умирай, Василинка, — плакал мальчик.
Он вынес её на улицу и положил на старые ломаные санки. Он знал, что где-то в другом конце деревни живёт фельдшер, тётя Надя, только вот сможет ли он её докатить? Успеет ли?
Ему было плохо, его мутило, очень сильно болела голова.
— Я смогу, я сильный, — говорил себе совсем ещё малыш.
Савелий сначала пошёл, потом побежал, боясь за сестричку.
Вдалеке показались какие-то люди, мужчина и женщина. Мальчик закричал:
— Помогите! Помогите нам!
Люди услышали и стали быстро к ним приближаться. В этот момент у Савелия помутнело в глазах и он потерял сознание.
Мальчик очнулся в незнакомом доме, голова его была забинтована. Он хотел встать, но как только приподнялся, в глазах стало темно.
— Лежи, лежи, не надо вставать, — сказала подошедшая к нему женщина, — кто тебя так?
— Мама…
Мужчина суетился вокруг Василисы, слушая её пульс.
Савелий узнал этих людей.
Они вышли на кухню, мальчик слышал их разговор:
— Да что же это? Да как же так можно? — плакала женщина, — родная мать хуже зверя.
— Да какая это мать? Что будем делать?
— Что делать? Вызывать милицию и скорую.
— Может мы сами детей отвезём в свою поликлинику?
— Я думаю, да, так будет скорее.
Они что-то ещё обсуждали.
Савелий наконец встал, он хотел знать, дышит ли его сестрёнка.
— Василиска, — прошептал он, — ты живая?
Девочка открыла глаза.
— Братик мой, — тихо сказала она, обняла его и заплакала, — не уходи никуда.
— Не уйду, не бойся. Не плачь, сестрёнка, я всегда буду рядом.
Так они и сидели, обнявшись. В это время в комнату вошли мужчина и женщина, но дети их не заметили.
— Василинка, теперь всё будет хорошо. Знаешь, кто этот дяденька и эта тётенька?
— Нет, Савушка, не знаю.
— Это же твои бабушка и дедушка.
— Что?! — взрослые подскочили к детям, — Савелий, откуда ты знаешь?
Мальчик всё рассказал. И, действительно, Василиса оказалась дочкой их погибшего сына.
Александру Иосифовичу и Анне Ивановне, как их звали, на тот момент было по 60 лет, они работали врачами в городской поликлинике. Александр Иосифович сразу сказал, что внучку он никому не отдаст, она будет жить с ними. Мать детей лишили родительских прав, чему она была только рада.
Александр Иосифович и Анна Ивановна оформили опеку над девочкой, хоть это в силу возраста им далось с большим трудом. Василиса стала жить в нормальной семье. Савелий был отправлен в детский дом. Девочка очень скучала по брату, она всё время плакала, просила, чтобы и его бабушка с дедушкой тоже забрали домой. И в конце концов было принято решение взять в семью и Савелия, ведь нельзя разлучать родных людей, тем более столько переживших. В новой семье дети были любимы, окружены вниманием и заботой. Дети долго болели, бабушка с дедом их показывали лучшим врачам, лечили, возили в санатории. Савелий и Василиса получили хорошее образование, пошли по стопам бабушки и деда и сейчас работают врачами. У обоих уже семьи, в которых появились первенцы.
Александр Иосифович и Анна Ивановна сейчас в преклонном возрасте, они окружены заботой внука Савелия и внучки Василисы. Но и сами они люди позитивные, ведут активный образ жизни да и маленькие правнучки Сашенька и Анечка не дают им скучать и стареть.
Автор: Галина
