— Что это с ним? — шепчет одна соседка другой, низко склонившись к уху подруги.
— Ты не знаешь что ли? — радуется та возможности, поделиться свежей сплетней. — Почти ослеп наш Пётр Семёнович.
И обе ахают.
Начинается долгий разговор, туго набитый подробностями чужой жизни.
«Ослеп, да не оглох!» — с вялым раздражением думает мужчина и поглубже вдыхает ароматный весенний воздух.
Глаза были его больным местом ещё с детства, он и не помнил себя без очков, точно зная, что однажды свет погаснет навсегда.
Шёл второй месяц с того дня, как Пётр Семёнович обнаружил, что начал стремительно терять зрение.
Он не испугался: знал давно, — это должно произойти. Семёнович мысленно благодарил кого-то свыше, что ему было отпущено достаточно времени.
Хорошо, что это случилось не в юности, когда он засиживался до первых петухов за медицинскими справочниками. Не в молодые годы, когда брал суточные дежурства. Не в зрелости, когда бегал к больным по участку и в снег, и в зной, и в дождик проливной.
Уже не обращая внимание на соседок-сплетниц, Пётр Семёнович произнёс про себя : «Спасибо, жизнь, что дала возможность увидеть всё, о чём я мечтал», — и вытер одинокую слезу, которая непрошено покатилась по щеке.
В последнее время он всё чаще ощущал, что уже открылась та дверь, через которую он уйдёт отсюда туда, куда мы все однажды уйдём.
Но до этого момента он каждый день может дышать, слушать и вспоминать всё то, что живёт в его душе.
Поэтому каждый день, в любую погоду, уже два месяца выходит на улицу и занимает место в палисаднике. Там он сидит часами, прикрыв усталые веки, и путешествует по своей памяти.
Он решил не сожалеть о своей жизни и встретить эту последнюю весну с благодарностью. Судьба была к нему щедра. Он чувствовал себя счастливым человеком. Хотя путь его был нелёгок.
Конец марта.
Повсюду виднелись грязные лужи, а кое-где проглядывались корки тающего снега. Где-то чирикал воробей. Из водосточной трубы бежала талая вода. Вдалеке сигналили машины, а люди спешили по своим делам. Ноздри щекотал аромат кофе, который готовили в кафе у их дома.
Все эти запахи и звуки, словно вернули его в прошлое. Пётр Семёнович снял очки, которые теперь не имели никакого смысла, и закрыл глаза.
Перед ним, как в галерее, проплывали картины из жизни.
Вот семейный портрет: мама, папа и он, малыш в круглых очках.
Вот он ещё школьник. И Алла, девочка с растрёпанными косичками, улыбается ему, пока Петя тащит её портфель.
Вот он делает свою первую операцию. Он молодой, сосредоточенный, наполненный надеждами.
А вот жених и невеста у дверей ЗАГСа. Петя улыбается своей спутнице, Алла хмурится и смотрит, как будто сквозь него.
Теперь, со стороны прожитых лет, стало очевидно, что его спутница никогда не испытывала к нему того чувства, которое зародилось в его сердце ещё со школьной скамьи.
Но тогда казалось, что всё наладится, ведь впереди у них долгая жизнь.
Он влюбился в Аллочку ещё в школе, когда подростком таскал её портфель и взахлёб говорил ей о медицине. Девочка слушала вполуха и улыбалась мальчикам постарше.
Он любил её, когда окончил в школу и поступил на медицинский, а она допоздна пропадала на танцах.
Он любил её в тот день в больнице, где работал, когда Алла с нервной улыбкой на бледных губах попросила его о «маленькой услуге» — ведь он хирург, ему это практика, а ей ребёнок не нужен.
-Алла, выходи за меня! Я позабочусь о вас двоих и буду любить ребёнка, как родного! — предложил Пётр потому, что не мог сделать «одолжения», о котором просила любимая.
Она выбежала на больничный двор и поспешила уйти. А он смотрел ей в след и знал, — она вернётся.
Действительно, на следующий день она пришла, бледная и серьёзная, и сказала, что согласна.
Пётр был вне себя от радости, хотя всё понимал.
«Но если показать человеку силу своей любви, оберегать его, заботиться, принять в самый трудный час жизни, разве он не полюбит в ответ?» — так думал Петя в свои двадцать семь лет, как будто в семнадцать. Разве можно его винить? Что он видел, кроме учебников…
У родителей Петра была отдельная просторная квартира, куда они пригласили молодую семью. Но Алла настояла на том, чтобы они жили с её мамой, и молодой человек не стал с ней спорить.
Он ведь будет работать, брать дополнительные дежурства, чтобы жена ни в чём не нуждалась, а ей понадобится поддержка близкого человека.
Вскоре родилась Анечка, крошечный розовый комочек нежности. Когда он впервые держал малышку на руках, понял, что это его девочка, роднее родной.
Работая в той же больнице, Пётр навещал жену и ребёнка каждый день. Уже тогда он заметил, как Алла с нетерпением ожидает его ухода, как не радуют её цветы на тумбочке, как мало интересует новая жизнь, которую она привела в этот мир.
Но, конечно, он списал это на усталость, нервное состояние после родов.
Оказавшись дома, Алла быстро приспособилась, пользуясь помощью мамы и почти постоянным отсутствием Петра.
Приходя домой, усталый и голодный, с красными от напряжения глазами, он часто заставал тёщу Веру Павловну, качающую Анечку у окна.
Жены дома не было, она убегала развеять скуку материнства к очередной подруге. Подруг было много, хватало на каждый вечер…
Тёща встречала его, как сына, кормила горячим ужином, а он держал на руках Анечку, слушал её лепет, умилялся тому, как она крошечной ручкой перебирает его длинные пальцы, и думал:
«Моя любимая девочка! Если бы и твоя мама любила меня хоть наполовину так, как ты».
Иногда он злился и сокрушался, говорил в сердцах:
«Заберу Анечку и уйду, сил нет, горько, обидно!».
Тогда Вера Павловна садилась с ним рядом, обнимала по-матерински и просила ласково:
«Погоди, Петя, не надо горячиться! Алла молодая… Но она остепенится, успокоится. А если уйдёшь сейчас, она Анечку отберёт, потеряешь дочку. Может, снова женишься, и дети у тебя будут, но мы, женщины, все одинаковые. Где лучше найдешь? А я с ней поговорю, ух, поговорю!» .
Тёща грозила пальцем в воздухе и думала:
«Допрыгается Алка, ну только вернись, задам тебе…»
Однажды он не выдержал, высказал всё жене, а в ответ услышал:
«Что ты хочешь? Думал, купишь меня своей добротой! Я тебя о чём просила? Я не об этом просила! Ты хотел – вот и получил сполна! Радуйся!»
Она пьяно засмеялась, а потом заплакала. И он подумал: «Бедная… Прости».
С того дня он махнул рукой на жизнь жены, предоставив ей самой выбирать подруг и связи, а себе оставил тепло дочкиных ручек и свою любимую работу.
Доктора Петра Семёновича знал уже весь городок: он был всегда внимателен в работе, вежлив с коллегами и добр с пациентами. Все уважали молодого врача и втихомолку жалели о его несчастливой личной жизни.
Не раз молоденькие медсёстры хотели развеять его грусть, но он неизменно мягко и тактично уходил из женских сетей, и скоро они отставали.
Только одной представительнице слабого пола Пётр не мог отказать решительно ни в чём. Когда ему навстречу со всех ног бежала дочка, он был готов подарить ей весь мир и отдать за неё жизнь.
Однажды до жены дошли слухи об очередной миловидной медсестричке с планами на её мужа, и она вскипела.
В глубине души Алла всегда была уверена, что Петька от неё никуда не денется, а тут такое.
Когда Пётр пришёл домой, его ждал скандал. Но мужчина не огорчился: в этой злости он разглядел проблеск надежды.
После ссоры он обнял жену, прижал её к себе, и она уступила… Но даже её любовь, минутная и собственническая, была так похожа на ненависть.
Вскоре у них родился сын, которого назвали Петей.
Вера Павловна внука не дождалась. Она тихо ушла во сне, не болея и не страдая. Его родители уже тоже покинули этот мир. В то время Петру Семёновичу как раз предложили место в столице.
Он колебался недолго: перспективы открывались замечательные, дети подрастали, а жене не помешает сменить обстановку.
Как знать, может, оторвавшись от прежних связей, она станет больше времени уделять семье?
Они переехали и устроились на новом месте. Потекла обычная жизнь: мужчина много работал, а его жена занималась домом.
Как только Петя немного подрос, Алла попросила у мужа нанять помощницу по хозяйству. Он всё понял, но согласился.
Жена снова пропадала днями и ночами, приходя домой лишь когда некуда было больше идти.
Она кричала на прислугу, которая менялась у них постоянно. Пётр понял, что не может доверить детей заботам случайных людей и вечно отсутствующей жене.
Он мучительно думал, решения труднее ему принимать не приходилось. Пётр Семёнович решил стать терапевтом. Так он мог работать только днём, больше времени проводя дома, следить за детьми.
Он погас внутри, стараясь не смотреть на свои большие руки, которые так верно служили ему и спасли столько жизней.
Но постепенно жизнь залечила раны. Было счастьем видеть, как растут Анечка и Петя, как они меняются, становятся всё осмысленнее, взрослее и самостоятельнее.
Сегодня Пётр Петрович живёт заграницей, заведует клиникой пластической хирургии. Он счастливо женат и растит двоих детей.
В отпуске он собирается навестить отца с женой и детьми, чтобы обнять его и поговорить о работе и планах и рассказать, как он любит своего старика и как ему за всё благодарен.
Но Пётр Семёнович ещё помнит, как маленький Петя, впервые сильно поранившись, хныча, рассматривал порез, а он успокаивал сына, рассказывая ему, как тромбоциты сейчас трудятся во всю, стараясь вылечить его.
Вот как, должно быть, зарождается в человеке интерес к делу жизни.
Пётр Семёнович улыбается своим воспоминаниям, а в его помутневших глазах стоят слёзы отцовской гордости.
Жизнь пронеслась стремительно.
Пять лет назад не стало жены Аллы.
К старости её мятежный дух угас, она осела дома, полюбив сериалы и сплетни.
Однажды она уснула у экрана телевизора и больше не проснулась.
Пётр Семёнович сожалел, что не сумел сделать её жизнь более счастливой и интересной. Может, тогда бы она… Но сейчас это уже не важно.
Каждый раз, думая об Алле, он ощущает сладкий аромат цветов, а иногда ему на руку садится бабочка.
Тогда старый доктор вспоминает, что всё на свете примиряется нашим уходом. Вся боль, все противоречия, все несбывшиеся надежды, большие и маленькие разочарования – всё отступает в последний час. Остаётся только любовь.
И он ощущает её, когда слышит лёгкие шаги, чувствует деликатное прикосновение к своему плечу, слышит ласковый голос: «Здравствуй, папочка!».
Дочка садится рядышком и крепко обнимает его, совсем как в детстве. Она рассказывает ему о своей жизни, о муже и дочке, о работе. И от её голоса у него внутри как будто распускаются цветы.
Весь мир кажется прекрасным и справедливым. Пётр Семёнович улыбается и понимает: вот оно счастье! Его трудное счастье, но другого ему не надо!
