Звонок в дверь заставил Лену подняться с кровати. Еле шаркая ногами по полу, как древняя старуха, держась за стену, женщина с трудом подошла к двери.
— Кто там, Серёжа, ты?
— Елена Викторовна, это из социальной службы. – Женский голос за дверью внушил уверенность и Лена открыла дверь.
На пороге стояла девушка с белыми волосами в деловом костюме. В руке она держала папку.
— Здравствуйте, Елена Викторовна. Меня зовут Мария Вронская, я из социальной службы нашего района. Мы можем поговорить?
— Проходите. — Женщина посторонилась.
Девушка вошла, крутя головой. Квартира ей понравилась. Ещё бы! Четыре благоустроенные комнаты со свежим ремонтом и отличной мебелью.
— Я прилягу, если вы не против. Совсем плохо…
Женщина поковыляла к ближайшей комнате, держась за стену.
Девушка закрыла входную дверь и пошла следом.
— Может, вам помочь? Давайте, я помогу. – Мария Вронская подхватила женщину под руку и помогла дойти до кровати. Елена улеглась.
— Так вы по какому поводу? – Слабым голосом спросила она.
— Ах, да. – Спохватилась Вронская и открыла папку. – Елена Викторовна, согласно Указу правительства Российской Федерации, всем заболевшим онкологией в этом году, теперь ежемесячно начисляется пожизненная рента на лечение в размере десять тысяч рублей. Также вам предоставляется лечение химиотерапией по квоте бесплатно.
— Хоть что-то правительство делает для народа… — Прокомментировала новость женщина. – И что мне нужно делать?
— Распишитесь здесь и здесь. – Вронская подставила папку под документы и всунула в пальцы больной ручку.
Лена видела с трудом. Но подписи поставила. В последний момент она подумала, что стоило бы дождаться Серёжу, мужа, ушедшего за дочкой в садик. Он хоть видит, что написано…
— Спасибо. Елена Викторовна, вы только что расписались в бланке получения десяти тысяч. Теперь пятого числа каждого месяца я лично буду приносить вам десять тысяч. Вот ваши деньги. Я положу на столик?
— Ой, спасибо! Положите.
— Я пойду. Вы лежите, я захлопну дверь за собой.
— Спасибо вам, добрая душа. До свидания!
— Всего хорошего!
Чуть слышно захлопнулась дверь. Лена встала и подошла к столику. На нём лежали две пятитысячные купюры.
Лена заплакала и легла в кровать. Пока Серёжа отсутствовал, она могла поплакать. Неизбежное. Ну почему с ней? Ведь ей всего двадцать семь. Лена вспомнила события семилетней давности. Её первый сольный концерт в Кремлёвском дворце. Она мечтала об этом и тогда добилась своего. Это был грандиозный успех. Но запомнилось не это. Она вспомнила, как сквозь охрану в гримёрку к ней вломился Серёжа с охапкой цветов. Его оттаскивали назад, а он преодолевал силу двух крепких парней в костюмах и вручил ей цветы. Она тогда попросила отпустить его. Он вошёл к ней, стал на одно колено и предложил стать его женой. Они не были знакомы, но Сергей знал её. Он слушал её песни и сам напевал их.
Потом свадьба, дочка Вероника, концерты, гастроли и вот… Счастье закончилось. Страшный приговор она услышала от врача. Рак какой-то там кишки, неоперабельная стадия. Жить ей месяц… Но благодаря Серёже, его уходу за ней, его поддержке, Лена живёт дольше обещанного врачом. Организм борется, она понимает, что не может оставить Нику без матери. И держится за эту хрупкую соломинку…. Больно, невыносимо. Слабость и почти не видят глаза. Бессонные ночи и тиканье в голове…
— Ну что, архивариус, квартира продана. Поздравляю. Твоя доля. – Калиф небрежно швырнул на стол пакет.
— Я нотариус. – Поправил его Миша и заглянул внутрь брошенного на стол пакета. Там лежали пачки долларов.
— Да мне какая разница, что нотариус, что архивариус. – Пожал плечами Калиф. – Считать будешь?
— Буду. – Поколебавшись, сказал нотариус.
— Считай. – Калиф сел на стул и небрежно закинул ногу на ногу.
— Двери закрой. – Миша достал из пакета содержимое.
Пересчитав деньги и убедившись в правильности расчёта, Миша улыбнулся. Он спрятал деньги в стол и весело сказал:
— Ну, с почином. Продолжим?
Калиф по-блатному осклабился.
— Твой риэлтор молодец. И в ЖЭУ тоже справились. Ну что, ещё заглянем в базу?
— Давай завтра. – Предложил нотариус. – Сегодня надо ещё на государство поработать.
— Добро.
Калиф встал и Миша невольно позавидовал ему. Высокий, подтянутый, со спортивной фигурой брюнет с зачесанными назад волосами должен был нравиться девушкам. Даёт же природа людям фигуру! И сразу не скажешь, что этот красавчик отпетый уголовник со стажем. Грамотный, начитанный, он легко цитировал стихи Есенина, Блока, Лермонтова и многих других классиков русской литературы. Однажды в тюремной библиотеке Калифу попался самоучитель английского языка. Калиф нашёл зэка, владевшего английским, и с его помощью и с помощью учебника изучил английский.
— А почему тебя Калифом называют? – Спросил Миша с любопытством.
Тот улыбнулся.
— По имени, фамилии и отчеству. Точнее, наоборот. Калаев Ибрагим Фаридович.
— Остроумно. – Оценил нотариус.
— Короче, завтра посмотри адресок, данные. И позвони мне, когда будет готово. Дальше по схеме.
Схему изобрёл Миша. Всё было с виду просто и законно. Кроме организованной группировки. Миша находил смертельно больного, как правило, одинокого или беззащитногогражданина или гражданку, человек из группировки, которого знал Калиф, выманивал паспорт гражданина, делали его копии. Брали образцы почерка и опять же, люди Калифа подделывали заявление о дарении. Во всех случаях, одариваемой стороной выступал человек Калифа. Миша регистрировал его заявление, что против подарка тот ничего не имеет. И на основании заявления готовил и регистрировал дарственную гражданина на имущество – недвижимость, автомобиль, земельный участок. Чаще всего – квартира. Далее в игру вступала подружка Калифа, Наташа. Прикидываясь работником социальной службы, она приходила к «клиенту», в тот момент, когда он находился в квартире один, без опекуна или попечителя, обещала больному гражданину или гражданке поддержку государства, давая настоящие деньги взамен нескольких подписей. Так она зарабатывала доверие граждан и они охотно и не глядя, иногда просто не видя, ставили подписи. Одна подпись ставилась под заявлением на дарственную, другая – на самом бланке дарственной. Таких документов было несколько. На всякий случай.
Миша регистрировал дарственные. Всё было с виду законно. Почти. Кроме обмана граждан и кроме изначально незаконного изъятия паспорта у недееспособного «клиента». Потом, после смерти гражданина, квартира продавалась… Своим людям. Которые, в свою очередь, перепродавали недвижимость уже реальным покупателям. Цепочка была длинной и найти концы было реально, но не очень легко. Тем более, что Калиф уже имел договор с ментами. И аккуратно им платил. В общем, всем было хорошо. Кроме настоящих наследников, если таковые были, которые, как правило, не могли добиться правды в суде. Но до суда обычно не доходило. Калиф умел убеждать. Поэтому основную долю с продажи недвижимости имели Миша и Калиф.
— Вечером в шесть приходи на «Парус». Обмоем удачу. – Калиф снова улыбнулся Мише и вышел из кабинета…
***
— Всех люблю… Все молодцы… Ключи… — Пьяный Миша с трудом достал из барсетки ключи от квартиры, открыл дверь, ввалился в прихожую. Затем он захлопнул дверь, добрёл до кровати и упал в неё лицом вниз…
Он проснулся в темноте от жуткого холода. Вокруг сплошная тьма. Страшно болела голова. Миша сто раз пожалел, что перебрал вчера лишнего в кабаке. Калиф как бездонный, пил и пил. Разумеется, Миша не отставал, но куда ему угнаться за Калифом?
Нотариус явно был не у себя дома. Собачий холод пробирал до костей. Вдруг Миша понял, что он полностью голый, как будто только родился. Он вскочил и судорожно начал вертеть головой и присматриваться в темноту. Но она плотной стеной стояла перед глазами и ничего не удавалось увидеть. Страх сковал сердце и больше не отпускал.
Внезапно издали показались огоньки. Миша начал всматриваться вперёд. К нему шла какая-то группа людей. Вскоре они приблизились.
Миша удивлённо смотрел на этих людей в чёрных балахонах в колпаках и масках на всё лицо с прорезями для глаз. В руках у многих были факелы. От людей исходил жуткий смрад, как будто смолу смешали с серой.
— Ты знаешь, кто мы? – Спросил первый, по видимому, самый главный.
— Мужики, вы чего? – Испуганно спросил Миша. Страх внутри него превратился в панику.
Один из ближайших к нему людей ударил его факелом по лицу. Миша почувствовал, как щеку обожгло огнём.
— Я спросил, ты знаешь, кто мы? – Спросил снова первый. Миша понял, что этот здесь главный.
— Да откуда? Я не знаю, где я и кто вы, но похищение человека это статья…
— Мы судьи! – Провозгласил главный. – И здесь судим мы. Знаешь, кто наделил нас этими правами?
— Да я и вас не знаю. Маньяки какие-то. Немедленно отпустите меня. Иначе я звоню в милицию!
Главный расхохотался. Затем Миша получил ещё один удар факелом в лицо.
— Послушайте, это не смешно. Это преступление. Я буду считать это пытками. Маньяки…
Главный перестал смеяться и холодно сказал:
— Нас наделили полномочиями судить тебя Властители Мира.
— А это ещё кто? Очередные сумасшедшие? Отдайте мою одежду!
— Здесь вопросы задаём мы! – Главный взглянул на Мишу и в свете факелов нотариусу показалось, что взгляд главного холоден и колюч.
— Как к вам обращаться? – Спросил Миша.
— Называй меня господин судья!
— Господин судья, а почему вы пришли ко мне? Я же ничего…
— Ничего?! Ты, смертный, называешь это ничем?! Смотри!
Судья указал рукой позади Миши, который машинально повернулся, чтобы увидеть, куда указывает главный.
Сзади него оказался большой белый экран. На нём Миша увидел большую квартиру, людей в спортивных костюмах, которые выставляли за порог тщедушного мужика и ребёнка.
— Что это? – Спросил Миша.
— Ты не знаешь, что это? Хорошо. Я расскажу тебе. Это квартира людей, у которых ты отнял всё. У этого ребёнка умерла мать. А ты отнял у них квартиру.
— Я? Я не… Это Калиф! Это он всё сделал! Честное слово, это не я!
— Ты обидел сироту. Ты лишил их жизни. Смотри!
Дальше на экране Миша увидел пустую дорогу, поливаемую ливнем. По ней шли, держась за руки мужчина и девочка…
— Это ты виноват!
— Это не я! Честное слово! – Это Калиф! Миша повторял эту фразу, как заклинание, будто бы она могла помочь.
— Знаешь, где ты? – Спросил судья.
— Где?!
— В аду. Ты умер.
— В аду? А где же котлы, черти?!
Судьи расхохотались.
— Вы на земле слишком много придумали про ад. Но ад это не котлы с чертями. Это вечный холод, это вечный страх. Это вечные угрызения совести и самопоедание. Вот что такое ад! Ты останешься здесь навечно!
Мишу охватила паника. Он уже не помнил себя. Нотариус бросился на колени.
— Что? Что мне делать? Отпустите! Я всё исправлю, я возмещу, я не хочу здесь… Нет!!!
— Ты это говоришь не от угрызений совести. Это к тебе придёт позже. Ты это кричишь от страха. И он будет вечен. И ещё. То, что ты только что видел на экране теперь будет с тобой и смотреть это ты будешь вечно.
Судьи развернулись и пошли назад.
— Хоть факел оставьте! – Крикнул им вслед Миша. Но никакой реакции не последовало.
Миша сел голым задом на холодную землю. Ему вспомнилось изречение, что ты каким бы ты богатым ни был, в этот свет ты приходишь голым и на тот свет ты уйдёшь голым…
Снова зажёгся экран. Миша увидел небритого грязного мужика, грустно сидящего на улице возле помойки, и девочку в грязной одежде рядом с ним. Они прижались друг к другу и смотрели на огонёк костра, весело полыхавший возле них.
Вслед за страхом пришли и угрызения совести. Сначала Миша начал упрекать себя в том, что натворил. Ведь мог иначе, мог…
Угрызения становились всё сильнее и стали настоящей мукой. И тогда Миша понял фразу: «муки совести».
Голова разболелась ещё сильнее. К тому же, жутко болела обожжённая факелом щека. Обхватив голову, Миша с ужасом смотрел на грустных отца и дочь, застывших на экране.
Потом в этом фильме появился звук. Девочка обняла отца и уткнулась ему в плечо, тихо посасывая носиком.
— Ничего, доця, ничего. Так в жизни бывает. Жизнь преподала нам страшный урок и мы извлечём из него пользу. Нельзя верить в людей, нельзя верить людям. Ничего. С работы уволили без постоянного места жительства. Все деньги на похороны ушли, когда мама ушла… Тебя чуть в интернат не забрали. Хоть убежали тогда…Ничего… — Бормотал мужчина. – Завтра я пойду на вокзал, попрошусь разгружать вагоны. Там у меня есть знакомый. Хоть денег дадут. Поедим. Потерпи…
— Ну как, смотришь? Интересный фильм? – Рядом с Мишей присела молодая женщина в сером платье.
— Ты кто?! – Спросил Миша.
— Я Елена. Мама этой девочки, Вероники. И жена того парня в грязном свитре. А ты тот самый нотариус.
— Погоди! Ты же… ты же умерла!
— Умерла. – Проговорила женщина. В свете экрана Миша увидел печальную улыбку на её лице. – И ты умер, нотариус. Перепил, отмечая продажу моей квартиры. Это ведь ты всё натворил. По твоей вине они мучаются. – Женщина указала на экран. — Только знаешь, в чём отличие их от тебя? Они будут мучиться недолго. Серёжа найдёт выход. Ради дочери он на всё пойдёт. А ты будешь мучиться вечно. Вот ваша разница! – Женщина встала. – Мне пора назад, в рай. Просто отпустили на малое время в глаза твои посмотреть. Прощай, нотариус!
— Погоди! – Миша вскочил и бросился к ней. – Я помню! Ты – Елена Викторовна Ледянская. Я помню! Прости меня!
Миша повалился на колени в грязь.
Женщина молча посмотрела на него.
— Ну прости ты меня!!!! Я бы всё исправил, я бы не допустил! Если бы мог вернуть всё назад! Я раскаиваюсь! Господи, ну прости!
Тяжелые рыдания согнули мужчину пополам.
— Что такое материальное? – Сказала женщина. – Деньги, квартира… Мебель… Ерунда. Пришёл в этот мир голым и уйдёшь голым…
— Да! Да! Да! Ты права! – Завопил Миша вытирая тяжёлые слёзы.
— Квартиру можно купить, снять, получить в наследство или в дар. – Продолжала Елена. – Деньги можно заработать, унаследовать или украсть. Как ты и твои друзья. Знаешь, что ещё тебя отличает от нас, нашей семьи? У тебя кроме погони за наживой ведь толком ничего и не было. Ни жены, ни детей. У тебя никого нет. А у Серёжи дочь. И он не один. А вот ты один. И будешь один. Всегда. Наедине с собой совестью и этим зрелищем.
Елена подошла к экрану. Молча погладила дочь по щеке, мокрой от слез.
— Я бы простила тебя. – Задумчиво произнесла она. – Да и в рай меня не пустят без прощения. Но ведь прощают раскаявшихся. А ты…
— А я каюсь! Честное слово! Каюсь! Прости! Бог ведь прощать велел!
— Бог ещё велел не красть. – Сказала Елена. – И не убивать.
— Так я никого… — Растерянно сказал Миша.
— Да? Смотри!
На экране появилось новое изображение. Беспомощный старик, которому тычут в лицо бланк дарственной, хватается за сердце и… Падает.
Бледная женщина узнав, что её квартиру отобрали обманом, принимает яд. Подросток, оставшийся без родителей, проигравший в карты Калифу какую-то мелочь, дрожащей рукой подписывает дарственную. Потом выбрасывается с крыши дома.
— Это всё ты! Твои люди, твои схемы! Мало?!
— Но я не убивал их! – Крикнул Миша и его голос гулким эхом прокатился по темноте.
— Лично нет. Их убили твои замыслы, твоя алчность, не знающая границ. Их убило твоё равнодушие и твоя любовь к лёгкой наживе. Ты её называл «подработкой», кажется? Да?
— Да… — Опустив голову прошептал Миша.
— Я прощу. А они? Лишенные тобой жизни из-за зелёных бумажек, они простят? Они ведь тоже хотели жить. Видишь, подросток прыгает с крыши девятиэтажки? Дима Кушнарёв. Он ведь сирота. Ты сейчас скажешь, Калиф? Нет. Такого Калифа создал ты. И тебе отвечать. Ты уже обидел двух сирот. А разве можно обижать сирот? Разве нет такой заповеди не обижать вдову и сироту? Им ведь Бог защита!
— Что мне теперь делать? Я не могу умереть дважды… Я бы сейчас покончил с собой… Я так хочу умереть… За каждого из них…
— Ты уже умер. За себя.
— Как мне получить прощение?
— Каяться поздно. Ты уже в аду. Тебе ведь сказали бесы, где ты и что теперь с тобой будет?
— Бесы???!!! Они говорили, что они судьи!!!
— Они могут себя назвать как угодно. Но от этого их суть не меняется. Хотя, в чём-то они правы. Здесь их обиталище. И здесь они и цари, и судьи, и палачи.
— Как мне быть?!!!
— Решай сам. Я прощаю тебя!
Елена прошла сквозь экран и пропала.
И тут нотариуса осенило. Молитва! Только молитва спасёт! Вот только в храмах он не бывал и молитв не знал.
Снова увидел группу бесов с факелами. Они снова шли к нему. Они снова будут жечь его лицо огнём и спрашивать о содеянном. Миша содрогнулся от ужаса. Он упал на колени и завопил, что есть сил:
— Господи! Ну прости Ты меня! Я раскаиваюсь! Спаси меня, Бог! Я раскаиваюсь…
Бесы приближались. Вскоре его схватили под мышки и поставили на ноги.
— Я каюсь, я раскаиваюсь…- Бормотал Миша. – Я…
Удар огнём по лицу и вспышка пламени перед глазами.
— Я раскаиваюсь! – Миша вскочил с кровати и продрал глаза.
Он был в своей комнате. И никого рядом. За окном стояла глухая ночь. На часах половина третьего.
— Это был сон?! Слава Богу!
Миша рванул в кухню, и долго пил воду прямо из крана.
Жутко болела голова и обожжённое лицо.
— Обожжённое лицо?! Это был не сон?!
Миша бросился к зеркалу. На лице не было следов ожога. Но оно сильно болело.
— Это был не сон! Чёрт! Я могу всё исправить! Мне дали шанс!
Он твёрдо решил, что будет делать. Едва потерпел до утра. Ровно в восемь он позвонил в прокуратуру области.
Эпилог
Суд учёл чистосердечное раскаяние и добровольное сотрудничество со следствием. В итоге, Миша получил десять лет общего режима с конфискацией имущества и лишением прав на юридическую деятельность по освобождению. Но это его не волновало. Самое главное, что суд признал незаконными все его операции с недвижимостью. Это значило, что Сергей и его дочь снова вернутся в свою квартиру.
Когда Мише дали последнее слово, он повернулся к присутствовавшим в зале Сергею и девочке.
— Вы простите меня. – Сказал он. – Я очень виноват перед вами.
Потом он с чувством облегчения сел на место…
Калиф при задержании попытался оказать сопротивление и был застрелен. Его подруга исчезла с его деньгами, но вскоре её поймали при попытке уехать из страны. Остальные члены группировки получили длительные сроки.
После суда Мишу вывели во внутренний двор, где его ожидал автозак. Когда он подошёл к машине, откуда-то сверху грохнул выстрел. Миша упал на землю, обливаясь кровью. Конвойный наклонился над ним, но Миша его не видел.
— Лена… Я… Искупил… Я…Исправил…
Страх и угрызения совести, мучившие бывшего нотариуса исчезли. Он, в последний раз посмотрел на истекающее кровью тело, и шагнул в свет…
Источник: Звёздный Дождь
