Я росла сиротой при живых родителях. Так говорила наша соседка баба Нюра. Родителям до меня не было абсолютно никакого дела. У них всегда было занятие поважнее. За всё своё сознательное детство я почти не видела их трезвыми.
Я была тощенькой и низенькой. В старой одежде с чужого плеча. В свои шестнадцать выглядела на тринадцать. Из-за недоедания, думаю.
Соседка по улице, бабушка Нюра, подкармливала меня иногда. То сухариком угостит, то яблоками сушёными. Бывало и конфеты у неё водились. Такие круглые, с повидлом внутри. Жила она скромно. На пенсию не пошикуешь.
Вот благодаря ей я и выжила.
Мои родители были «знамениты» на всё небольшое село. Когда они завывали песни где-то на улице, слышно было далеко. При этом у них не было ни слуха, ни голоса. Выступить хочется, душа поёт. А уж дома под это завывание спать просто невозможно.
Как ни странно, я любила своих родителей. Мечтала, что вырасту, выучусь, заработаю много денег и вылечу их. Будем мы все вместе жить счастливо.
Вера в светлое будущее давала мне стремление к хорошей учёбе. А как иначе? Если плохо учиться, то вряд ли удастся получить хорошую профессию и заработать много денег, чтобы помочь родителям. Так я считала тогда.
Проблем в моей жизни добавлял одноклассник. Сын главы нашего села. Он всегда пытался меня унизить при всех. Попросту говорил, что мои родители — пропойцы.
— Видели, какой концерт сегодня с утра у магазина предки у Скворцовой закатили?
Вещал он на весь класс. Я хоть в некоторых случаях могла за себя постоять, но в такие моменты терялась. А что я могла возразить на это? Правду ведь говорит. Я как будто в ступор впадала. Убегала из класса под хохот одноклассников.
Так было всегда, сколько себя помню. Тимур всегда находил повод ко мне прицепиться. Пока в десятом классе не произошёл один случай.
Дежурили мы как-то с Тимуром в классе. Была как раз наша очередь. Наша классная руководительница почему-то поставила нас дежурить вместе. Хотя знала о наших плохих взаимоотношениях. На тот момент я считала это самым худшим в моей жизни, что могло произойти. Дежурить одной с ненавистным человеком.
Как ни странно, Тимур меня не оскорблял, когда мы оставались наедине. Он просто делал свои дела, иногда презрительно посматривая в мою сторону.
И вот в одно из таких дежурств мы протёрли парты, поставили стулья на парты. Пока я поливала цветы, Тимур принёс ведро воды. Я начала мыть пол, а он протирать доску, потом понёс выносить мусор. Когда он вернулся, я почти домыла пол.
Только он вошёл, как в двери с обратной стороны повернулся ключ. Нас заперли в классе. Мы стали стучать, но никто не открыл. Через минуту погас свет в классе. Выключили щитки. Так всегда делали в нашей школе. Вахтёрша перед уходом отключала свет в щитках на каждом этаже. Чтобы не случился пожар, проводка старая. И ради экономии. Учителя частенько забывали выключать свет в классе. А ходить по каждому классу с проверкой — только время терять.
Мы с Тимуром сильно удивились. Пока рассуждали, кто нас мог закрыть, прошло минут пять. Потом догадались выглянуть в окно, чтобы постучать и привлечь к себе внимание. Но вахтёрша уже вышла за ворота, как ни кричи, не услышит. А в сумерках и не видно нас в окне.
Тем более всё внимание привлекал на себя её сын. Наш одноклассник Лёшка . Буквально сегодня Тимур и Лёшка поругались так, что чуть не до драки. Вот Лёша ему и отомстил.
С Тимуром мы почти не разговаривали. Не о чем было.
Я села, положила руки на парту, голову на руки, так и уснула.
Через какое-то время меня разбудил голос Тимура.
— Как ты так можешь спать? Твёрдо, неудобно ведь. А ты спишь, хоть бы что.
Тут меня прорвало. Я ему рассказала, каково это, когда родители пьют. Что выспаться нормально невозможно под их завывания. А ещё часто у них гости бывают, шумят ещё сильнее. Я рассказывала и плакала:
— А ты мне постоянно об этом ещё напоминаешь в школе. Как будто я виновата, что они такие. Тут так здорово спать. Тишина. А ты, если твёрдо, вон шторы с окон сними, постели, может поможет уснуть.
— Есть хочется, уснуть невозможно, — продолжал жаловаться Тимур.
— А я как-то привыкла уже голодной засыпать. У нас редко дома еда бывает, — ответила я.
Тимур шторы снимать не стал. Стыдливо молчал. Положил под голову портфель и попытался уснуть на полу.
Я в ту ночь выспалась, наконец. Правда всё тело к утру болело.
На следующий день, часов в пять утра, прибежал Лёшка. Открыл нас, а сам спрятался где-то. Ждал, пока мы из школы уйдём.
Мои родители даже не заметили, что я дома не ночевала. Тимура тоже не искали. Его родители в город уезжали на несколько дней.
С тех пор Тимур перестал меня травить. Иногда даже, пока никто не видит, угощал фруктами или сладостями. Я смущалась, но брала. Потом плакала по вечерам.
Не могла понять, что со мной происходит. Я до сих пор терпеть не могла Тимура за то, что он раньше травил меня при всех. И в то же время он стал мне нравиться. Меня переполняли противоречивые чувства.
Потом Тимур стал иногда провожать меня после школы домой. А как-то пригласил в кино. Первое свидание, так сказать. Я испугалась, не пришла. Потом было второе приглашение, третье. И вот тогда я поборола в себе неуверенность и страх. Я пошла с ним в кино. Так мы стали встречаться.
Баба Нюра, как узнала про это, сразу сказала:
— Не по Сеньке шапка! Родители у этого Тимура гордые, состоятельные, высокомерные, не примут они тебя. И Тимурка такой же. Вот увидишь, проявит он ещё себя не с лучшей стороны. Ты лучше об учёбе думай, иначе из-за своих чувств на двойки скатишься!
Я не восприняла всерьёз поучения бабы Нюры.
По учёбе и правда скатываться на тройки начала. На уроках вся в мечтах сидела. Записочками с Тимуром обменивалась. Темы не усваивала. Не знаю, чем бы это закончилось, если бы…
В один из зимних дней возвращалась я из школы одна. Ко мне подошла женщина. Мы стали молча идти в сторону моего дома. Это была мама Тимура. Я её не сразу узнала в новой шубе.
— Деточка, по хорошему тебя прошу, отстань от Тимура. Ты ему не пара. У тебя ведь какое будущее? Как у твоих родителей.
Я заплакала.
— Не тешь себя иллюзиями, что получишь хорошее образование и дотянешься до нашего уровня. Ты сейчас уже троечница. Обычно дети идут по стопам своих родителей. Вот и ты… Ну ты понимаешь. Нам такие родственники не нужны.
Я побежала подальше от этой злой женщины. На улице заплаканную меня встретила баба Нюра. Она отменила свои дела, пригласила к себе. Выслушала, успокоила, накормила, спать уложила у себя.
Я не спала всю ночь. Думала и думала. Поняла, что Тимура не люблю на самом деле. Он просто меня пожалел, а сам так и остался безжалостным зазнайкой. Просто в последние дни я на это не обращала внимания. Или находила оправдания его не совсем правильным поступкам.
Спала пелена с глаз. Ещё фраза, брошенная бабой Нюрой, не давала покоя. А сказала она, что история Золушки — это всего лишь сказка. В жизни так не бывает. Всего нужно добиваться самой.
В школу я пошла с намерением расстаться с Тимуром. Подбирала слова, думала, как и что ему скажу. Переживала.
Ничего не пришлось говорить. Тимур сам стал меня игнорировать. Даже перестал здороваться. Мать его с ним тоже поговорила, значит. А он послушал.
Значит и правда, была только жалость с его стороны?
Этого я уже не узнала. Да и зачем.
Все силы я бросила на учёбу. Десятый класс закончила хорошо, одиннадцатый почти на отлично. Спасибо бабе Нюре. Она всё чаще разрешала ночевать у неё. Я могла нормально учить уроки и высыпаться. За это я помогала ей по дому и в огороде.
Увы, моя мечта сбылась частично. Я добилась успеха в карьере. Но родителей я изменить не смогла. Они пили всегда. Лечение не дало результатов. Отца уже нет, допился, мать так и продолжает своё «любимое» дело.
Когда я приезжаю в гости в село, то останавливаюсь у своей соседки. Хоть и старенькая она совсем, но меня всегда ждёт, суетится. Мы стараемся не вспоминать моё детство.
Маме я тоже помогаю. Оплачиваю коммунальные услуги, снабжаю продуктами.
Тимур. Он нашёл себе жену по статусу. Дочь уважаемых врачей. Только вот пьёт она каждый день, говорят. От нечего делать, наверное. Не пристало супруге сына главы работать, коли свёкры и родители всем обеспечивают.
Автор рассказа: Н. Штоллер.
